– Давно ли леди Пламсбери нуждается в твоих советах? – Теперь пришел черед леди Гренвилл удивляться словам мужа.
– Фермы расположены довольно далеко от ее владений, как и от нашего поместья, и бабушка беспокоится, буду ли я в будущем заинтересован в этих владениях. Придется нанять управляющего, чтобы присматривать за фермерами, ему нужен дом… Словом, предстоит немало хлопот.
– И ты поддержишь ее? Не пора ли уже остановить все это? – Эмили не без оснований опасалась, что страсть леди Пламсбери к покупке все новых и новых земель можно считать проявлением старческого ослабления рассудка.
– Я выслушаю ее и ее поверенного, он – разумный человек и уже много раз удерживал ее от бесполезных вложений, пусть и с немалым трудом. Не стоит надеяться, что она послушает меня или его на этот раз, если она уже твердо вознамерилась купить эти фермы, но попробовать стоит.
– Что ж, тогда поезжай.
Уильям легко поцеловал ее в щеку и вышел. В глазах Эмили защипало при мысли о том, каким мог бы быть этот поцелуй, но она сдержала слезы и провела остаток вечера с новым романом мистера Мартинса. Героиня удивительно напоминала ей одну подругу Луизы, три раза расторгавшую помолвку и в конце концов обручившуюся с пасынком своей тетки, скучным, как прошлогодняя газета.
11
Последние две недели октября Торнвуд напоминал ярмарку в Шрусбери – взволнованные горожане и обитатели соседних поместий собирались группками возле церквей, лавочек и даже у старого, давно высохшего колодца, позабыв о плачущих детях, поставленных в печь пирогах и даже похоронах, как было со старой миссис Фостер, не проводившей на кладбище свою закадычную приятельницу.
Все эти добропорядочные люди никак не могли насытиться обсуждением семейной жизни покойной миссис Соммерсвиль, а многие из них к тому же пытались разрешить мучившую их проблему – как им теперь относиться к Джейн и Ричарду Соммерсвиль.
С одной стороны, тон задавали такие семейства, как Гренвиллы, Блэквеллы и Пауэллы, а в их дружбе с Соммерсвилями не было заметно никакого охлаждения. С другой – нельзя же поощрять внебрачные связи! Это внесет путаницу в наследование состояний и привьет на семейные древа бог знает какие побеги!
Миссис Феллоуз и несколько дам, у которых эта леди вызывала восхищение своей элегантностью и тем, что приехала из Италии, перестали даже здороваться с Джейн, не говоря уж о том, чтобы приглашать ее к себе. Если мисс Соммерсвиль появлялась рядом, они демонстративно покидали компанию или, если такой возможности не было, делали вид, что не замечают девушку, о которой еще совсем недавно говорили как о самой разумной и благонравной молодой леди в графстве.
Ричарду Соммерсвилю было намного проще. Во-первых, не он оказался сыном мистера Несбитта, хотя некоторые сплетники усомнились и в законности его происхождения. Во-вторых, истинные джентльмены не могли позволить себе говорить о романе миссис Соммерсвиль ни в присутствии Ричарда, ни без него. А на тех, кого причислить к истинным джентльменам можно было лишь в случае, если лучшая половина рода людского внезапно вымрет, Соммерсвиль привык не обращать внимания.
Так что Ричард вел привычный для себя образ жизни и как мог утешал сестру, изливавшую свой гнев на вероломных соседей, круша вазочки и каминные безделушки, без которых дом Соммерсвилей вскоре рисковал опустеть.
Брат и сестра получили письмо от дядюшки, лорда Бетхерста, в котором тот выразил свое глубокое осуждение происходящего. Если уж так случилось, что миссис Соммерсвиль вступила в преступную связь с мужчиной и связь эта привела к рождению ребенка, об этом факте не должно было быть известно никому, кроме этой дамы. Пускай мистер Несбитт считает необходимым помогать дочери – такое благородство лорд Бетхерст очень даже приветствовал, – но следовало проявлять эту заботу тайно и уж ни в коем случае не признавать родство с мисс Соммерсвиль открыто! Подобным образом мог поступить только торговец, во всем стремящийся найти выгоду. Какую выгоду мог получить мистер Несбитт, лорд Бетхерст не уточнил. Вместо этого он несколько абзацев письма посвятил перечислению бед, которые постигнут его семью из-за неблагодарной племянницы, позабывшей доброту своего дяди и тети, вывозивших Джейн в свет и всячески старавшихся найти ей мужа.