Джейн много плакала над этим письмом и разбила фарфоровую шкатулку – подарок леди Бетхерст на семнадцатилетие.
Получила она письмо и от другого дядюшки, мистера Итана Несбитта. Тон этого послания отличался от того, в каком было выдержано письмо лорда Бетхерста, но от этого Джейн не стало менее противно читать его. Мистер Итан Несбитт поздравлял себя с обретением еще одной племянницы и надеялся, что вскоре дорогая Джейн посетит его дом в Лондоне и познакомится со своими кузенами и кузиной, которые полюбят ее так же горячо, как они любили несчастную Флоренс.
– Мерзавец! – заявила Эмили, когда Джейн пересказала ей содержание писем обоих дядюшек.
– Кто из них? – грустно улыбнулась подруга.
– Оба! – Леди Гренвилл брезгливо поморщилась. – Но мистер Несбитт-старший представляется мне более отвратительным. Он, видимо, решил, что раз ты теперь наследуешь его брату, то с тобой надо держаться ласково, и тогда его семье что-нибудь перепадет после смерти твоего отца. И он ни словом не упомянул о своем предыдущем письме, не извинился за грубость и угрозы?
– Даже и не подумал! Отец будет в еще большей ярости, когда я покажу ему это письмо.
– Не думаю, что он рассердится сильнее, чем в первый раз, – возразила Эмили. – Он хорошо знает своего брата и не будет удивлен.
– К тому же сейчас он раздражен тем, что его попытки найти вымогателя окончились неудачей.
Действительно, хитроумный план мистера Несбитта схватить шантажиста в тот момент, когда тот будет получать письмо с деньгами, закончился сокрушительным провалом. Нет-нет, получатель явился за письмом, а сидевший за конторкой юноша вовремя подал знак посланным мистером Несбиттом людям, но адресатом оказался пожилой викарий одного из беднейших лондонских приходов. Помощники мистера Несбитта в первое мгновение растерялись, но очень быстро пришли в себя и сопроводили священника на соседнюю улицу, где в карете ожидал сам Несбитт.
Рассказ старика оказался коротким – накануне в коробке для подаяния вместе с мелкими монетами, на которые только и мог рассчитывать викарий, нашлась записка. Из нее следовало, что одна богатая дама собирается пожертвовать церкви преподобного Гиллинга значительную сумму, но хотела бы сделать это тайно, так как супруг не одобряет ее благотворительную деятельность. Викарию оставалось лишь получить на почте конверт и наилучшим образом распределить средства на ремонт церкви и помощь самым нуждающимся прихожанам.
Мистер Несбитт, не склонный доверять даже викариям, не поленился подвезти преподобного Гиллинга до его убогого домика и прочел записку от неизвестной леди. Почерк был тот же самый, что и в письмах с требованием денег, адресованных мисс Соммерсвиль. Напуганный викарий понял, что угодил в какую-то неприятную историю, и без возражений вернул мрачному джентльмену конверт, как только тот объяснил ему, что оба они стали жертвами мошенничества. Мистер Несбитт заметил, как увлажнились глаза старика – воистину, преподобный Гиллинг едва не поверил в чудесное спасение своей церкви от разрушения и теперь был жестоко разочарован. Поддавшись несвойственной ему сентиментальности, мистер Несбитт вручил викарию чек на двести фунтов. К счастью для преподобного Гиллинга, он так и не узнал, какую именно сумму мог бы получить, и от всего сердца благодарил за помощь человека, которого посчитал жестокосердным мужем незнакомой благодетельницы, внезапно смягчившимся не иначе как по воле Отца небесного.
– Твой вымогатель оказался хитрее, чем мы могли предположить, – сказал дочери рассерженный проигрышем мистер Несбитт. – Должно быть, он подкупил кого-то из работников на почте и узнал о том, что за ним будут следить. Или же у него есть сообщники, которые наблюдали за дверью на почту и заметили моих людей. Я не могу объяснить происшедшее иначе.
«Если только этот человек не знал наверняка, что за тем, кто получит конверт, будут следить, – подумала юная леди. – Но каким образом он получил эти сведения? Не могла же Эмили рассказать кому-то о том, что замыслил отец!»
– И что же нам теперь делать? – спросила Джейн, и в голосе ее чувствовался испуг. Она так надеялась, что гнусная история с шантажом вот-вот закончится, и теперь испытывала тревогу и разочарование.
– Мы славно потрудились, уже половине графства известно, что ты – моя дочь, даже если вчера эти люди не слышали о нас. – Мужчина ласково улыбнулся, глядя на усталое лицо Джейн. – Теперь секрет этого человека ничего не стоит, и он не посмеет снова обратиться к тебе.