Для маленького Лори готовили отдельно, по совету доктора Вуда, утверждавшего, что еда со стола его родителей может быть слишком тяжелой для мальчика. Приписав в меню для Лоренса порцию миндального крема, предназначенного для десерта взрослых, леди Гренвилл оставила попытки сосредоточиться на хозяйственных заботах и вернулась к мыслям о происшествиях с горничными.
Она постаралась припомнить и как можно точнее записать слова Дафны о том, как та пряталась в кабинете лорда Гренвилла и слышала рядом, в библиотеке, чьи-то голоса. Мог ли кто-то из гостей обсуждать некий тайный заговор или что-то еще, становившееся опасным в случае огласки? Кем были эти люди?
«Я должна снова расспросить Дафну и заставить ее вспомнить даже самую мельчайшую подробность! – решила Эмили, вынужденная признать, что ее здравый смысл пасует перед любопытством. – Вот только как мне объяснить ей, почему я интересуюсь событиями далекого прошлого?»
Конечно, полтора года – не такой уж долгий срок, но для миссис Пейтон, привыкшей жить днем сегодняшним, они могли показаться едва ли не вечностью. Да и захочет ли она говорить о печальных событиях, о которых все они так старательно пытались забыть?
«Мне придется выдумать какую-то историю, чтобы убедить ее напрячь свою память», – решила леди Гренвилл после того, как достала из запертого ящика еще одну тетрадь – дневник, который она вела в прошлом году, и прочла все, что касалось прошлогодних событий. Смерть горничных, потеря и поиски бриллиантового ожерелья, секрет Дафны и Ричарда – обо всем этом можно было узнать, перелистав страницы этой тетради в переплете из мягкой синей кожи.
Проще всего было сжечь тетрадь или навсегда похоронить ее на дне ящика и не вспоминать больше о тех событиях, не тревожить память умерших девушек, рискуя вызвать к жизни их призраки, но Эмили не могла так поступить. Если три горничные погибли не случайно, в их смерти может быть виновата легкомысленная миссис Пейтон. Нет, разумеется, виновен убийца, но Дафна могла, сама того не подозревая, подтолкнуть его к совершению этих преступлений, так искусно замаскированных под несчастный случай.
– Что же это может быть за тайна, ради которой стоило убивать? – После истории Филиппа и Кэтрин Рис-Джонс леди Гренвилл могла вообразить себе, сколько ненависти и коварства может порой скрываться под личиной благопристойности, но, сколько она ни гадала, кто же из ее гостей скрывал что-то столь же ужасное, ничего не пришло ей в голову.
Оставалось только надеяться разбудить воспоминания Дафны или, если миссис Пейтон не расскажет ничего, что могло бы осветить темный путь, на который ступила леди Гренвилл, постараться во второй раз заставить себя забыть о трагедиях прошлого лета.
Пока же Эмили убрала свой дневник, чтобы вновь достать его завтра утром, и приступила к чтению газет, в которых, к счастью, уже не встречалось упоминаний о леди Гренвилл и ее фальшивых бриллиантах.
17
Ричард Соммерсвиль смог вытерпеть всего два дня, прежде чем поехать к Феллоузам. Обида, гнев, ярость, надежда, боль… обычно эти чувства он испытывал после крупного проигрыша. По окончании романа с какой-нибудь леди Ричард в лучшем случае чувствовал сожаление или досаду. Надо сказать, и романов у двадцативосьмилетнего Соммерсвиля было не так уж много, чаще он лишь флиртовал, а главной его страстью была игра.
Теперь же он мог думать только о милых веснушках на носу мисс Шарлотты Феллоуз и ее голубых глазах. Навряд ли когда-нибудь Ричард вовсе излечится от пристрастия к картам, но сейчас в этой его болезни определенно наступил перерыв. Вот только ее место занял совсем другой недуг…
Лакей Феллоузов сообщил гостю, что мистера Феллоуза нет дома и его примет миссис Феллоуз. Ричард почувствовал облегчение – он совершенно не представлял, о чем говорить со скучным Феллоузом. Правда, уже через минуту он испытал разочарование, когда увидел, что миссис Феллоуз сидит одна в своей гостиной. А Соммерсвиль-то надеялся повидать Шарлотту!
Времени на переживания ему не дали – хозяйка дома вскочила с места и едва ли не бросилась к Ричарду, торопясь усадить дорогого друга за стол и налить ему чая. На этот раз джентльмен быстро справился с удивлением и послушно положил себе на тарелку батскую булочку.
Не дожидаясь вопросов, миссис Феллоуз рассказала, что мистер Ходжкинс отправился на два или три дня в Лондон, а мистер Феллоуз уехал в Торнвуд с управляющим. Она сделала паузу, и Ричард тут же осведомился о мисс Феллоуз.