— Почему он это делает?
— Кто же его знает, думаю, не хочет чтобы нас становилось больше.
— Тогда ему надо в первую очередь уничтожить вас…
— Это почему? Я не талантлив ведь.
— Зато вы ищете новых способных людей, заботитесь, чтобы дети такие рождались, то есть, умножаете ряды мутантов.
— Слово какое-то неприятное — мутанты. Так можно всех талантливых называть. Начиная с Ломоносова. Это называется генетическими исследованиями, но, разумеется, мы их не афишируем, и это мягко говоря.
Они зашли в ближайший ресторанчик, перекусили. Разговор постоянно возвращался к убийству девушки. Иван Федорович предположил, что у него прослушивался телефон, так как он абсолютно никому не говорил о ее решение приехать на остров.
— Сейчас я позвоню в аэропорт, закажу билеты, только лучше я это сделаю из автомата. Своему мобильному я уже не доверяю, — он подошел к урне и бросил свой телефон туда. — Жаль, лишаюсь всех номеров своих абонентов, но мог же я его потерять? Или у меня его украли.
Потом вновь достал телефон:
— Сначала надо все-таки переписать номера, что-то совсем не соображаю… — Он достал блокнот и переписал телефонную книгу. — С другой стороны, если это кто-то свой, так мне и звонить никому нельзя… Вот проблема…
— А мой телефон? Тоже надо выбрасывать? Я с него вам звонила…
— Выброси, куплю и тебе новый.
Он позвонил в кассу аэрофлота со стационарного телефона в ресторане:
— Вылет в 19–00, билеты уже оплачены с карты, я тоже с тобой лечу, тебя одну не оставлю ни на минуту. Ну, не бойся, не все так страшно. У нас есть надежные люди, проверенные…
— Кому-то вообще можно доверять в такой ситуации?
— Тем, о ком я говорю, — можно, они обладают такими возможностями, что смысла нет от них прятаться. Найдут где угодно, а с другой стороны, им для этого надо увидеть тебя, или хотя бы твою фотографию, или знать адрес, фамилию… Я и спрашивать у тебя не буду, откуда ты приехала, фамилию и т. д. И ты никому не говори. И там, в нашей деревне, особо не гуляй, ни к чему, чтобы тебя запоминали все.
5
В аэропорту он ее оставил на некоторое время, Оля со страхом жалась в углу зала, настороженно следя за каждым приближающимся человеком. Объявили посадку и она сама подошла к нужному терминалу, прошла контроль, а Ивана Федоровича все не было. Интересно, а что ей там делать одной? Не лететь, что ли? Но какое-то внутреннее чувство толкало ее все-таки вперед. Она была убеждена — на острове нужно побывать еще раз. Для нее это сейчас необходимо. Наконец депутат появился. Тоже, как и она, вел себя как шпион: оглядывался, вертел головой и шарахался от всех, кто проходил близко от него. Ага, испугался…
Места в салоне у них были рядом, но разговаривать на волнующую тему им не хотелось: рядом сидели посторонние люди, не стоило рисковать, привлекать внимание.
— Почему ты все же решила лететь, и так внезапно, среди ночи? Я так понимаю, проблемы на личном фронте? Скорее всего, увидела что-то лишнее? — Наконец спросил он.
— Вы удивительно проницательны…
— Да вот это и есть, наверно, мой единственный талант. Значит, угадал. Ну не переживай, все пройдет, он еще об этом пожалеет! Такими девушками не бросаются!
Он это так сказал, что Оля невольно улыбнулась.
— А на остров тебе все равно надо было попасть. Так что, как говорится, что Бог не делает — все к лучшему… Только ты учти, неизвестно, сколько придется ждать нужного ветра…
— Мне все равно, дома я сказала, что еду в экспедицию на все лето…
— Правильно, тут мы тебе подыграем, даже штамп в трудовую поставим, и зарплату получишь…
— Да не нужны мне ваши деньги…
— Ну да, знаешь шутку: счастье не в деньгах, а в их количестве? Количество мы обеспечим на уровне…
Самолет пошел на посадку в промежуточном аэропорту, они перекусили в кафе, и там к ним неожиданно присоединился Макс.
— Оленька, привет! Как я рад тебе, — Макс так кинулся к ней, что можно было подумать, не врет. — Что же ты пропала, не появлялась столько времени?..
— Брось, Макс, это же смешно…
— А мне совсем нет, — он оглянулся на Ивана Федоровича и отвел Олю в сторонку: — Я жалею, что на острове так все случилось с твоими друзьями! И все время думаю о тебе… Ты лучше всех! — пылко заявил он.