Видимо, Никите в тот день сильно не везло. Конечно, принять его за молодого мажора точно не могли, но, похоже, народ смутил его костюм, белоснежная рубашка и модный галстук. Все это было новеньким, с иголочки, купленным в ближайшем от дома торговом центре; другой гражданской одеждой, подешевле и поплоше, Никита еще не успел обзавестись.
В общем, слово за слово, как это обычно бывает, когда у кого-то чешутся кулаки, и завертелась нешуточная драка. Когда приехал милицейский наряд, парни, которые приставали к Никите, выглядели не лучшим образом, хотя он и старался не допустить членовредительства. И конечно же его загребли вместе со всей шебутной компашкой, которая (ясное дело!) указала на Никиту как на зачинщика драки.
Наверное, из «обезьянника» его отправили бы прямиком в суд, но тут судьбе было угодно, чтобы Алекс Кривицкий, проходя мимо клетки, где содержались нарушители общественного порядка, бросил на них свой «фотографический» профессиональный взгляд и узнал Никиту, сидевшего отдельно от остальных.
Дальнейшее оказалось проще пареной репы. Вместо Никиты под суд пошли истинные закоперщики драки (они отделались штрафом), а Алекс повез его на чью-то дачу, и они отвели душу в воспоминаниях, отдав должное и сауне, и богато накрытому столу. Все-таки хорошо иметь в друзьях хоть какого-нибудь, пусть даже плохонького, мента…
— А ты изменился… — Видимо, Полина не решалась сказать то, зачем она пришла к Никите, и ждала, что он сам заведет разговор на эту тему.
Но Никита не стал ей помогать. Он ответил коротко и уклончиво:
— Годы…
— Да, годы… Они так быстро пролетели… — В ее голосе прозвучала тоска и еще что-то, затаенное.
«Тебе-то чего париться? — с неприязнью подумал Никита. — Катаешься по жизни как сыр в масле. Муж — олигарх местного разлива, руководитель так называемого «Индустриального союза», почти весь город под ним, загородный дом — словно замок графа Дракулы, по нескольку раз в год ездишь на заграничные курорты, тряпки носишь такой цены, что только за одну твою шубку можно купить мою двушку… Жизнь удалась. Что еще нужно девчонке, у которой по выходе из детдома за душой не было ни гроша?»
— Я к тебе по делу… — Полина нервно хрустнула пальцами; видно было, что предстоящий разговор ей неприятен, но неизбежен, и она подобралась, словно перед прыжком.
«По делу так по делу… — Никита смотрел на нее холодно и отчужденно, стараясь подавить непрошеные эмоции. — Небось, поговорив с Алексом и узнав о моем бедственном положении, решила предложить мне по старой дружбе должность садовника с хорошим окладом в своем поместье. На большее мне трудно претендовать».
— Две недели назад погиб Олег… — сказала Полина, и ее большие карие глаза вдруг наполнились слезами.
Ничего себе новость! Никита почувствовал, как его словно горящими угольями обсыпали. Он старался выглядеть невозмутимым, но внутри у него все перевернулось — Никита не знал, как реагировать на слова Полины.
Когда-то Олег Колосков и он были закадычными друзьями. В отличие от Никиты у Олега были родители. Но они уехали за рубеж, оставив его на попечение престарелой бабки, которая долго не зажилась. После ее смерти Олега определили в детдом, где он и окончил школу, а затем поступил в институт.
Гораздо позже Никита узнал, что родители Олега служили во внешней разведке и погибли при выполнении какого-то задания. Друзья отца не оставили Олега без поддержки. После окончания института благодаря связям с «конторой» он занялся бизнесом, в котором и преуспел.
Но эти моменты в биографии его бывшего друга Никиту мало интересовали и волновали. Главным было другое: Олег самым подлым образом увел у Никиты его любимую девушку. И сейчас она пришла к нему, чтобы сообщить печальную новость. Для нее печальную; смерть Олега была ему безразлична. Если раньше Никита ненавидел своего бывшего друга до сердечного спазма, то с течением времени душевная боль и ненависть уступили место пустоте; он постарался выбросить из головы все, что было связано с Полиной и Олегом.
Олег женился рано, едва окончив школу. Впрочем, он обязан был жениться, потому как девушка-одноклассница, с которой Олег встречался, забеременела. А детдомовские нравы на сей счет были строгими, поистине пуританскими: набедокурил — сам должен исправить положение. В противном случае Олега не спасли бы от физической расправы ни его недюжинная сила, ни то, что он серьезно занимался боксом (вместе с Никитой) и выигрывал городские и даже областные соревнования, ни большой авторитет среди детдомовских пацанов.