— Ты выглядел расстроенным, и я решила…
— Бежать за мной в лучших традициях Болливуда?
Возмущённо выдыхаю и прислоняюсь к прохладной стене.
— Не бежала я, а просто быстро шла.
— Как скажешь.
Он неудачно пытается скрыть ухмылку.
— Почему ты ещё здесь?
— Хотел уйти, но вспомнил, что мне не пятнадцать. — Принц встаёт напротив меня. — Ходил тут кругами. Думал вернуться и обсудить всё в более спокойной обстановке.
— Но?
— Думаешь, всегда есть «но»?
Пожимаю плечами.
— Если дело касается противоречий. А ты генерируешь их со скоростью света.
— Вот как. — Он изучает моё лицо сквозь густые ресницы и останавливается на губах. — Всё же… очень мило, что ты побежала за мной.
— Быстро шла, — поправляю я и нервно сглатываю.
Ощущаю, как внутренний градус повышается, и я пытаюсь стряхнуть с себя эту напасть.
Земля вызывает Фэй! Прекращай так реагировать!
— Ты невыносима. — Кайден находит мои глаза и вздыхает. — И самое страшное, что мне это нравится.
Он молниеносно сокращает расстояние, не давая опомниться, и нависает надо мной, точно грозовая туча среди ясного неба. Я замираю в миллиметрах от его приоткрытых губ, и приятный арбузный аромат щекочет ноздри, когда наше дыхание смешивается. Его веки полуприкрыты, а тело напряжено в болезненном ожидании. Вращение шестерёнок с трудом набирает обороты в моей голове. Принц чувствует замешательство и нехотя отстраняется, сантиметр за сантиметром. И чем дальше его губы, тем сильнее хочется вернуть их назад.
Внезапный порыв, и я поднимаюсь на цыпочки. Одной рукой хватаюсь за его плечо, чтобы удержаться, а второй сминаю тунику в попытке притянуть обратно. Кайден поддаётся, прижимая меня за талию, и мы сталкиваемся в поцелуе: диком, дурманящем и в таком голодном.
Напористый шаг, и я оказываюсь зажата между стеной и принцем. Горячая ладонь скользит под мою футболку или это моя собственная кожа раскалена до предела — не разобрать. Кончики его пальцев проводят вдоль моего позвоночника, и мелкая дрожь пробегает вслед за прикосновениями, пробуждая желание большего. Я хвастаюсь за его лопатки и шею, вжимаюсь грудью в торс: прося и умоляя. Наши языки сплетаются снова и снова, и я чувствую, как сильно он возбуждён. Мы таем, словно мёд, ловя сладкие вдохи друг друга, и уже не отличить, где он, а где я. Из моей груди вырывается лёгкий стон. Он ловит его своим ртом и резко, будто от огня, отстраняется.
Тихий охрипший голос разрезает меня на до и после:
— Это… ошибка.
Он пятится назад, стараясь избегать прямого контакта, и раскрывает Тропу. Треск исчезает так же быстро, как появляется.
Я стою посреди коридора и дрожу в один из самых жарких дней лета.
Совершенно одна.
Глава 24 Всё тайное становится явью
Люди врут, а больше всего они врут самим себе. Патрик Несс «Поступь Хаоса»
Вечер. Я лежу, как амёба, на подушках в углу гостевой комнаты и занимаюсь рефлексией уже битый час.
После случившегося в коридоре мне пришлось вернуться, в спальню Зельфейна, где он по-прежнему утешал Шай. Её глаза покраснели от слёз, а лицо опухло. Она с надеждой посмотрела на меня, когда я вошла, ожидая увидеть рядом брата, но я солгала, что не смогла его найти. Ложь перетекала в привычку. Повезло, что в связи с развернувшейся семейной драмой никто не заметил моего смятения после того, что произошло между мной и принцем.
Прислуга провела меня до гостевой комнаты и предупредила о начале бала ровно в полночь. Бал? Чего-чего, а плясать мне совершенно не хотелось, но я знала, как важно было присутствовать.
У меня есть то, что ты ищешь.
Поговорим на балу.
Рута собиралась рассказать нечто важное, и это нельзя проигнорировать. У меня были дела, которые куда важнее любых переживаний. Даже если их имя начинается на «Кай» и заканчивается на «ден».
В дальнем углу комнаты спит чёрная кошка. На моё «кс-кс-кс» мадемуазель презрительно зевает и отворачивается к стене.
Вместо тысячи слов.
Четырежды стучат в дверь. Я не подаю признаков жизни, но стук раздаётся с новой силой уже более настойчиво. Дверные петли скрипят, как мел по доске. С трудом поднимаю голову и вижу Шай с большим свёртком ткани.
— Можно?
Протираю глаза, но принцесса всё ещё там. Признаться, я грызла себя за то, что устроила шоу из-за дурацких страхов. Мне стоило сразу же рассказать ей, что я знаю про её отношения с Зельфом. Это помогло бы избежать лишних слёз и разочарований. И хоть разум твердил, что я поступила верно, муки совести продолжали отравлять его.