Мама.
— Просто примерь.
— Разве что в гробу, — отшучиваюсь я, хотя уже совсем не против побыть Барби.
Шай закатывает глаза и тянет меня за собой. И вот я уже снимаю свою одежду за ширмой и бурчу под нос о вселенских невзгодах, выпрыгнувших из ниоткуда.
— Не бухти! — ворчит Шай.
— Со своим Златовлаской ты также разговариваешь? — подначиваю я и выхожу к ней.
Тут же получаю грозный взгляд, но как только Шай отходит на пару шагов назад, её глаза распахиваются в изумлении:
— Как красиво! — она натягивает на лицо лукавую ухмылку. — И ты ничего.
Вот так, значит?
Пытаюсь догнать её, но она хихикает и убегает. Путаюсь в длинном подоле и чуть не падаю. Принцесса останавливается, поднимая руки вверх, и делает шаг в сторону. За её спиной в отражении зеркала появляется утончённая молодая особа в изысканном чёрном наряде — я. Глубокий v-образный разрез приоткрывает мою грудь, но ткань скрывает руки и спину. Полупрозрачный подол сияет множеством золотых звёзд и созвездий. Касаюсь пальцами платья, не веря, что в зеркале я, а не самозванка.
— Как Рута узнала про моё увлечение астрономией?
Шай клонит голову набок.
— Думаю, она не знала. Рута никогда не ступала за пределы волшебных земель. Скорее всего, ты для неё сродни звезде, сошедшей с неба.
— Такая же красивая?
— Такая же далёкая! Или недалёкая.
Я показываю принцессе язык и снова возвращаюсь взглядом к отражению, поглаживая силуэт. Сердце щемит в груди от воспоминаний.
— Фэй, всё в порядке?
— А, да. Вспомнила кое-что.
Лицо Шай выражает обеспокоенность, и я закусываю щёку.
— Звёзды напоминают мне о маме. Я никак не могу отпустить её.
Принцесса подходит ближе и кладёт ладонь мне на плечо.
— Отпускать и не надо. — Её указательный палец касается грудной клетки в области сердца: — Здесь её место. — А затем лба: — И здесь. А беспокойные воспоминания обязательно уложатся и однажды превратятся в светлую грусть. Чем сильнее ты отталкиваешь их, тем больнее. Прими их, Фэй.
— Я не знаю как. И мне так страшно… — Запинаюсь и сминаю подол платья. — Страшно, что даже поимка убийцы не успокоит бурю внутри меня.
— Даже буря конечна. Всё наладится.
Я киваю и перевожу тему:
— Ты говорила с братом после ссоры?
— Скорее всего, он топит свою злость в озере у ротонды. Найду его позже на балу. — Шай хлопает себя по макушке. — Ох, я же обещала помочь с организацией. Фэй, ты не против, если оставлю тебя?
— Конечно, нет. Ступай. Если от меня не будет вестей, значит, я запуталась в этом платье и задохнулась.
Принцесса фыркает.
— Не драматизируй.
Она разворачивается, чтобы уйти, и внезапный порыв накрывает меня:
— Шай, постой.
— Да?
— Почему ты больше не появлялась со свитой в кварталах? В детстве.
Она с нескрываемым удивлением срывается ко мне после заминки. Её крепкие объятия сжимают меня, выбивая воздух из груди.
— Прости! О Боги, прости! Я была уверена, что ты и не вспомнила меня.
— А я думала, что не вспомнила ты.
Шай нехотя отстраняется.
— Мне пришлось. Мать с утра до ночи гоняла на занятия: то верховая езда, то танцы. Приходя в спальню, я падала без сил. Меня не отпускали в ваш мир, а сбегать тайно возможности не было.
— Ты правда думала, что мы забыли тебя?
— Правда.
— Это просто невозможно, — нежно улыбаюсь я, поглаживая её по плечу. — Ты стала невероятной женщиной, Тру.
— Тру?
— Ой, вырвалось само собой. Ты не назвала своё имя тогда, и мы с Келл придумали своё.
— Мне запретили его называть, а врать вам не хотелось. Прости ещё раз. Сто тысяч «прости»!
— Не за что извиняться. Ступай, готовься к вечеру.
Шай не торопится уходить.
— А Келл, какой она стала?
— Самодостаточной, уверенной в себе, но безмерно неуклюжей красоткой.
Принцесса смеётся.
— А помнишь, как она обрушила прилавок в магазине?
— О да! А потом, пытаясь собрать всё, испачкалась в пролитых чарах и неделю чесалась.
— Скучаю по тем временам.
— И я. — Толкаю её бедром. — Иди уже.
Шай напоследок улыбается и скрывается в дверном проёме. Кошка следует за ней будто так и надо.
Какое-то время я любуюсь тем, что вижу в отражении, но как только сбиваю с себя спесь, иду переодеваться. До бала ещё несколько часов. Можно спуститься и проверить спальню Кайдена. Нам многое нужно прояснить.
«Это ошибка.»
Я трясу волосами, пытаясь избавиться от его слов, которые возвращались ко мне снова и снова после исчезновения принца в Тропе. Стягиваю платье и надеваю привычное. Как бы мне ни хотелось свернуться в клубок и спрятаться под одеялом, я понимаю, что если не разберусь с собственными чувствами, то это помешает расследованию. И чем только думала, пустоголовая? Потянулась поцеловать его? Безумие, слабоумие и капля отваги. Последнее — такое себе утешение.