«Яд?», — проносится в уплывающем сознании прежде, чем принц соскальзывает вниз и погружается со всплеском в воду, окрашиваю ту в кроваво-красный.
Тёмная фигура в плаще поправляет перчатки и срывается с места к колючим кустарникам, сжимая в руке отравленный кинжал.
Раздаётся треск.
Своего убийцу фэйри уже не видит и не слышит.
Глава 1 Секретная дверь
Между тем, что я думаю, тем, что я хочу сказать, тем, что я, как мне кажется, говорю, тем, что я говорю, и тем, что вы хотите услышать, тем, что, как вам кажется, вы слышите, тем, что вы слышите, тем, что вы хотите понять, тем, что вы понимаете, стоит десять вариантов возникновения непонимания. Но всё-таки давайте попробуем…
Бернар Вербер, «Империя ангелов»
Выхожу из пропитанного дешёвыми духами автобуса, и меня тут же окутывает жаркий июльский зной каменных джунглей и запах раскалённого асфальта. Если бы я только могла прихватить с собой из дома кондиционер — это бы изрядно облегчило моё существование.
Будь ты проклято, чикагское лето!
За мной следом выбирается пожилая пара. Они держатся за руки, и я не могу не умилиться. Вдруг из уст леди раздаётся смачная трёхэтажная брань, она рывком тянет за собой мужа:
— Шевелись! Хочу поскорее взглянуть на молодую мымру, к которой ты бегаешь!
Я спотыкаюсь на ровном месте и замедляю шаг.
— Она на два года младше тебя, и я всего лишь покупал в её цветочной лавке матрикарии! Ты ведь так любишь их на завтрак!
— Рассказывай! Тебе только повод дай!
Звук смачного шлепка под затылок теряется в шуме оживлённого города. Люди, идущие поодаль, косятся в непонимании. Они не знают, что под маской гламура скрываются два зелёных фэйри-тролля, чей рацион во многом состоит из травы. Даже если та — прекрасные цветы, напоминающие ромашки.
На часах полдень, а это означает, что я уже выбиваюсь из графика. Оставляю голубков и ускоряюсь по улице к папиному агентству. Мысленно я перебираю все дела на день: погасить счета за квартиру, уговорить миссис Рэтжински дать нам ещё месяц на оплату задолженности по аренде, отметиться в отделе Равновесия, что я жива, и мне всё ещё нужны их социальные выплаты, а в финале — постараться не откинуться. Что может быть проще?
До офиса идти не больше десяти минут. Он располагается на окраине города. Это, конечно, не Голд-Кост с бутиками и ресторанами из списка Мишлен и даже не Линкольн парк с его гангстерским прошлым. Зато арендная плата ниже, и меньше внимания со стороны людей. Чары Вуали нынче дороги, а выдать себя — это навлечь кучу бумажной волокиты и штраф. Последние годы выдались не самыми прибыльными. Увы, клиенты не идут толпами, да и папина сердобольность вечно вставляет палки в колёса нашего дела. А с тех пор, как умерла мама, всё стало ещё хуже.
Прошло пять лет с того дня, как я нашла её тело на кухне. Всё ещё кажется, будто это случилось вчера. Её убили в собственном доме при попытке ограбления. Убийца так и не был найден. Дело закрыли. Звучит, как плохо написанный сценарий для канала CBS.
Как я с этим живу? Справляюсь. Чего нельзя сказать о моём отце, Бэне Мэтьюсе. За первые несколько лет после случившегося он расклеился настолько, что все домашние обязанности и дела агентства легли на его дочь, на меня. Если бы не моя лучшая подруга, Келл, не знаю, что бы с нами стало. Папа постоянно пропадал, путал день с ночью и почти выпал из реальности. В конечном итоге он сумел взять себя в руки, однако отголоски прошлого навещают его каждую годовщину смерти, парализуя нашу жизнь и общее дело.
Мы с отцом помогаем волшебным существам адаптироваться в нашем мире и расследуем дела нелегалов. Если им не поможем мы, то кто? Если тебя нет в системе, то чаще и системе до тебя дела нет.
Если вы не числитесь в реестре, то вам не помогут найти жильё, работу и не предоставят курсы по адаптации к жизни среди людей. Числитесь? Двери социальных структур вам всегда открыты. Это стимулирует прошедших через Разломы фэйри вставать на учёт в моём мире, тем самым помогая контролировать переселение. Точнее — пытаться. Города не резиновые. И если не будет контроля, то войны не избежать.