Контрабанда из волшебного леса.
Скрипят половицы, и слышатся шаги. Дверь за прилавком отворяется.
— Что привело вас… — с прищуром говорит хозяйка, вытирая руки о холщовую тряпку с бордовыми пятнами. Её ладонь касается груди. — К Беатрис.
Она кланяется с ядовитым смехом. На мгновение я пугаюсь, что ведьма увидела через гламур принца. Сердце замирает. Лицо кривится из-под опущенных на него плетёных кос. Внутренности скручивает в тугой узел. Что, если мы ошиблись, и она использует чары? Вытираю вспотевшую руку об одежду так, чтобы походило на прихорашивание.
— Добрый день. Мы бы хотели приобрести сбор думага и эирдримеры, — лучезарно улыбаюсь я и кладу свою ладонь на плечо принца. Говорю с лёгкостью, будто пришла купить макиато, а не балансирую на канате.
Беатрис, не моргая, приковывает нас взглядом, словно пытаясь вскрыть им наши черепные коробки. Тело Кайдена напряжено, и это ощущение, как по линии электропередач, передаётся и мне. Невинно хлопаю ресницами.
Она высокая и худощавая. Её скулы, ключицы и рёбра болезненно выступает через кожу. Рыжий топ со свисающими бусинами оголяет плоский живот, а кожаные брюки подчёркивают длинные ноги. Всё тело покрыто этническими татуировками со множеством мелких деталей и узоров. Синяки под глазами и зеленоватый оттенок кожи не добавляют ей очарования. Кровавая мать? Если так, то всё серьёзней, чем мы думали.
— И вы прошли пол квартала, мимо таких же лавок, чтобы купить… — Беатрис натягивает звериный оскал. — То, что продаётся везде, именно у меня?
Я чуть сдаюсь под её напором и тут же собираюсь.
— Нам сказали, что ваш товар самый лучший. — Кайден снимет мою руку и целует костяшки пальцев. — У нас сегодня круглая дата. Хотим повеселиться. Да, малышка?
Моя улыбка спотыкается на слове «малышка», но вопреки желанию дать Кайдену под зад, я одариваю его томным взглядом.
— Верно, милый. Этот вечер должен стать особенным.
— И кто же вам посоветовал Беатрис?
— Моя подруга из «Врата в рай». Высокая брюнетка, большие буфера, широкий зад и сучье лицо. Вы наверняка её знаете.
Она клонит голову и накручивает косичку себе на палец, рассматривая нас сквозь припущенные веки.
— Кристин? Припоминаю такую.
— Миша, — тут же исправляю я, понимая, что это проверка.
Ведьма несколько секунд продолжает изучать нас, а я — инфантильно улыбаться.
— Ждите.
Хозяйка скрывается за прилавком и с шумом перебирает вещи.
Я боюсь выходить из роли даже на секунду и продолжаю разыгрывать спектакль.
— Милый, спроси, — наклоняюсь я к Кайдену, взяв его за локоть и немного приподнявшись на цыпочках.
Шум по ту сторону затихает, но тут же вновь возвращается. Отлично. Нас слышат.
Принц непонимающе играет бровями.
— Ну же! Нам нужно это. Кто ещё продаст такое? — я делаю акцент на слово «такое», и Кайден понимает.
— Ш-ш-ш, это лишь слухи. Что, если это не она? — шепчет он чуть громче, чем если бы хотел утаить сказанное.
— Она! Точно тебе говорю!
Беатрис медленно поднимается, и я чувствую себя неуютно от выражения её лица.
— Я, по-вашему, совсем глухая? — сквозь зубы шипит та.
Что-что, а клиентоориентированность не её конёк.
— Эм, простите, — выдавливаю я из себя, округлив глаза, как олень, выбежавший на дорогу перед светом фар.
Я пихаю принца в бок, и он прокашливается.
— На самом деле мы здесь по другой причине, — Кайден потирает затылок и отводит глаза. — При Дворе ходят слухи, что в закрытом квартале можно купить… яд.
— Неужели? — ехидно процеживает ведьма со сталью в голосе.
— Простите, если это не так, — заикаясь поддерживаю роль. — Мой отец, чистокровный фэйри при Дворе, тот ещё говнюк. Он заявил, что не даст мне ни копейки, если я не брошу его.
Беру Кайдена за руку, и мы переплетаем пальцы. Ладонь на удивление шероховата, но приятна.
— Ты решила убить папулю, а я должна в это поверить? Да тебя тут же поймают! Не смеши.
— Мы хорошо заплатим, — хватаюсь за любую возможность.
— Всё ещё не убедительно.
Нервный комок подступает к горлу, и лёгкая паника окутывает тело. Мне срочно нужно стабилизировать ситуацию, пока план не развалился.
— Он обрюхатил чистую, — вырывается из моего рта. — Шестой месяц. Столь долгожданный мальчик! — Закатываю глаза и активирую суку: — После его рождения для меня всё будет кончено. Думаете, у нас прекрасная идиллия в семье? Моя мать раздвигала ноги за пару долларов. Если бы отец мог затолкать дочь-полукровку обратно в утробу и забыть, он бы с радостью так и сделал. Я позор на его древе, как бы папуля ни старался скрыть это. Уверена, что гнила бы в помойке. Только при Дворе слухи слетаются, как стая стервятников. Репутация для него превыше всего. — Тяжело дышу, старясь разогнать гнев по венам. Выплёвываю с презрением: — Я должна избавиться от залетевшей пиявки. Папа и рад будет.