Пока Келл судорожно обновляет страницу ресторана в ожидании брони, я откладываю смартфон и тянусь за журналом из стопки на конце дивана. Свеженький недельный номер «Новости из мира Равновесия» оказывается у меня в руках. Что на этот раз нам подарит здешняя пресса? Чаще они печатают статьи уровня «Ещё одно страшное столкновение вампирских кланов!», где на деле всё ограничилось парой тычков в клубе.
Сегодняшний заголовок гласит: «У фэйри из торгового квартала украдены два бутылька с чарами. Местные в шоке! Власть бездействует!». Классика.
Нехотя листаю страницы и натыкаюсь на новость о том, что Совет Ста принял в первом чтении закон об улучшении социальных условий матерей-одиночек среди магических существ на территории Равновесия.
Не успеваю обдумать эту информацию, как неугомонная Келл хлопает ладонями по столу, и я подпрыгиваю и охаю.
— Та-дам! Дело сделано!
— Моря Посейдона! Не пугай так.
— Прости. Это серотонин.
— Это шило в…
Внезапно в наш диалог вклинивается ретро-звонок стационарного телефона. Келл хватает трубку и шепчет мне губами: «Вито». Киваю, и она удаляется по коридору в сторону лестницы, щебеча как птичка. Чёрный провод волочится за ней, как длинная чёрная змея. Боюсь, что посплетничать нам так и не удастся.
Я встаю с насиженного места и отправляюсь в папин кабинет. Пару раз стучу в дверь и, не дожидаясь приглашения, захожу внутрь. Окна плотно занавешены. Единственный источник света — тусклая настольная лампа, покрытая слоем старости. Маленький вентилятор с треском лопастей гоняет разогретый воздух вместе с застоявшемся запахом сигар. Однажды я пошутила, что Вито обратил отца в вампира, отлично маскирующегося под личиной вечно уставшего человека. Начинаю думать, что шутка зашла слишком далеко.
Лжевампир сидит за своим большим столом из дубового массива, застыв словно статуя «Облачные врата» в Миллениум-парке. Он не замечает, как я наблюдаю за ним, облокотившись о косяк.
— Земля взывает Бэна! Хьюстон, у нас проблемы?
Подхожу ближе и прикрываю крышку ноутбука. Отец сонно моргает из-под припущенных на нос очков и нежно улыбается.
— Прости, милая. Задумался.
Я по-хозяйски усаживаюсь на край столешницы и, дабы занять руки, начинаю перебирать бумаги.
— Да уж вижу. В чём дело?
В свои пятьдесят Бэн Мэтьюс выглядит, как Харрисон Форд в лучшие годы своей жизни. Многие дамы, включая клиенток, так и липнут к нему, но он продолжает хранить верность той, кого с нами больше нет. Каждый раз, когда я пыталась вывести его в свет, подстроив свидание, папа злился и долго со мной не разговаривал. В итоге я бросила тщетные попытки, смирившись, что этот человек останется одиноким волком до конца дней своих. Со смертью мамы на его лице проступили мелкие морщинки, а синяки под глазами и недельная щетина стали неотъемлемой частью ежедневного образа. Будто с её уходом он начал медленно распадаться, и одних моих рук не хватало, чтобы собрать его в прежнего себя.
— Мне звонили из посольства. Кое-что произошло.
Отрываюсь от созерцая макулатуры, которую все здесь упорно зовут отчётами. Лицо отца выражает серьёзность и сосредоточенность. Он здесь, со мной, и в тоже время витает где-то ещё.
Мои брови сходятся на переносице.
— Рассказывай.
Мгновение он оценивающе смотрит, будто решая, делиться ли тайной или унести её в могилу. После явных внутренних метаний мой детектив облокачивается на спинку кресла, сложив ладони на затылке.
— Тео Аваро, принц Двора Теней, мёртв. Убит, если выражаться точнее. Его брат направляется сюда. Из Эмира.
Пытаюсь переварить услышанное и уточняю:
— Сюда — это в мир людей?
— Сюда — это в наше агентство.
Он расцепляет руки, и его палец указывает на видавший виды паркет. Я прослеживаю за жестом, и мой рот приоткрывается.
Принц Кайден направляется в наше агентство прямиком из столицы Тёмного двора.