— Увы, я вырос непутёвым сыном, хотя в чём-то желание матери и осуществилось. Я умею приспосабливаться и защищать тех, кто мне дорог. Признаться честно, — он улыбается мне и, готова поклясться, даже смущённо, — сам факт того, что меня назвали в честь цветка, не особо льстит моему мужскому эго.
Я улыбаюсь в ответ, но забываю вложить в улыбку хоть горсть радости:
— Ты не виноват в том, что она охладела к тебе и брату. То, как жестоко она с тобой поступила во младенчестве…
— Да, она ужасная мать. Спору нет. И несмотря на это, во мне всё равно тлела надежда, что я смогу получить хоть каплю любви, угодив её представлениям о правильном сыне.
Решаю отвлечь нас от тоски и спрашиваю:
— Что будет с Далилой?
Тео отводит глаза вдаль — туда, где лес настолько плотный, что вряд ли пропускает свет.
— Для начала её нужно найти.
— Зачем ей это? — гипнотизирую я бинты, выглядывающие из расстёгнутой на несколько пуговиц рубашки. — Ради чего? У неё была жизнь, о которой мечтают сотни девушек при Дворе.
— Кто знает… Быть может, из мести.
— Мести?
— Из-за моего народа погиб её лес и сёстры. Избавиться от меня — равносильно плюнуть королю в лицо. К тому же… — Тео потирает место ранения. — Нападение на территории Светлого Двора неплохо всех запутало.
— Далила показалась мне весьма сообразительной. Думаешь, она подставила Зельфейна из страха быть пойманной? Но до принца у неё должен был быть иной план. Так ведь? Неужели он и правда заключался в том, чтобы стравить дворцы? Тогда чему мы помешали…
— Возможно, она решила, что избавиться от Зельфейна — это шанс родить королю Фахрону наследника. Сам же он наложил на себя обет безбрачия после ухода королевы Нэд. И здоровье его подкосилось по той же причине.
— Не могу отделаться от мысли, что Далила хотела чего-то больше, чем месть. — Я прокручиваю кольца на руке в пытке распутать свои мысли. — «И что он нашёл в тебе? Ты слаб. Слаб, как и все вы». Так она сказала перед тем, как скрыться в Тропе. О чём эти слова?
Тео клонит голову к плечу и постукивает костяшками пальцев о ограждение.
— О моём отце? Не знаю.
Я набираю полную грудь воздуха и выдуваю свою тревогу:
— Не к добру это всё.
— Так как она совершила преступление в обоих мирах… — Тео растягивает слова, точно пробуя на вкус мою реакцию, — то и судить её должны по законам каждого. Это серьёзное бюрократическое дело, требующее обсуждений и компромиссов. На днях состоится собрание, где будут присутствовать обе стороны. Эмир и Мера. И… И есть кое-что ещё, чего я не рассказал.
— В чём дело? — еле сдерживаясь от колкости я.
Ветер усиливается, принося с собой запах листвы и чего-то более тяжёлого. Так обычно пахнет перед грозой.
— Со стороны нашего Двора будет мой брат и Калипсо, а со стороны Своры… — Тео замолкает и уже тише произносит: — Буду я.
Доходит, признаться, до меня не сразу. Буква за буквой.
«Со стороны Своры буду я».
В голове нарастает гул. Он такой всепоглощающий, что я не слышу собственных мыслей. Обзор зрения сужается до лица принца. Его губы двигаются, но я не слышу. Кажется, даже кувшинки замерли в ожидании.
— Фэй, — доносится уже отчётливее.
Я выхожу из шокового состояния, пытаясь найти опору, если не в себе, то в чём-то поблизости. Рука нащупывает холодный камень Ротонды, и я хватаюсь за него как за последний шанс устоять.
— Свора закрыла расследование дела моей мамы.
— Фэй.
— Свора закрыла расследование дела моей мамы, — повторяю я уже громче.
— Фэй.
— Зевс тебя дери, Тео! — выкрикиваю я, сама не ожидая от себя такого всплеска эмоций. — Почему ты говоришь об этом только сейчас?
— Фэй, — пытается он перебить, но дамба прорвана.
— Почему ты обратился в агентство моего отца, а не побежал к своим псам?
Он отталкивается от колонны и начитает бродить туда-сюда.
— Я попросил, чтобы они позволили нам расследовать! — Его голос звучит на несколько децибел выше. — Потому что чувствовал вину! Я тот, кто поставил печать о закрытии на деле об убийстве твоей мамы. Я тот, кто это сделал! Я!
Моя грудная клетка вздымается и опускается. Кровь словно закипает и бурлит, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки.
— Прости, Фэй, — шепчет он, и этот шёпот становится последней каплей в чаше терпения. Ноги подгибаются, и я заторможенно пытаюсь удержаться. Принц подхватывает меня за талию, давая моему телу плавно опуститься.
Расследование мамы было прекращено из-за его решения.
Мой папа страдал долгие годы от неизвестности из-за его решения.
Мне приходилось жить за нас обоих из-за его решения.
Я качаю головой из стороны в сторону.
Нет-нет, это неправильно. Не Тео убил мою мать. Далила. И если дело не свернули бы сразу, то к этому всё пришло бы при любом раскладе. Он не виноват. Не виноват.
— Фэй.
— А ты ведь всегда зовёшь меня по имени, когда волнуешься, — нервно смеюсь я.
— Тут ты права.
Какое-то время мы просто молчим, и я чувствую тепло его ладони на своём плече, что ещё поддерживает.
— Тео, почему ты закрыл дело?
Он задумывается и предложение за предложением подбирается к ответу:
— Потому что был молод и глуп. Первое расследование, и я провалился. А ещё те похищения детей, всполошившие оба Двора. Своре нужны были каждые свободные руки. Мне велели не копаться в произошедшем с твоей мамой, а я послушался, когда должен был вцепиться в дело зубами и не отпускать. Ведь в нём было столько дыр…
Его пальцы выводят круги на моей коже, как на воде от брошенного в неё камня:
— Когда я узнал, чем был отправлен кинжал, то тут же вспомнил про Элеонор — женщину, убитую в Чикаго. Гара не видела ваше агентство в видении. Это был мой выбор. Как и позвать вас присоединиться — это то немногое, что я мог сделать. Знаю, звучит, как жалкая попытка оправдаться.
Принц осторожно касается моих напряжённых рук, не встретив сопротивления.
— Тео, я злюсь за то, что вы водили меня за нос. Злюсь за то, что узнаю про Свору только сейчас, но… — Я сжимаю его ладони. — Но тебе и правда не доставало опыта, чтобы развязать тот клубок. Посмотри на нас, спустя столько лет мы еле смогли это сделать вместе. Просто всё навалилось на меня, и это… слишком. Всё, что произошло, случилось не из-за твоего решения.
Его глаза распахиваются.
— Спасибо. Мне нужны были эти слова. Думал, ты меня не простишь.
Я понимаю, что отошла от шока, когда кровь с усилием приливает к тем местам на коже, которых касается Тео. Нервно сглотнув, я вытаскиваю ладони из его рук, и дабы разрядить обстановку, вытягиваю одну из них с требовательным восклицанием:
— Поднимай!
Тео смеётся, вставая с колена, и вытягивает меня.
Я отряхиваюсь, и мы идём к дворцу.
— Кстати, кто ещё в курсе, что ты из Своры? Помимо всех.
— Если я скажу, то ты меня точно возненавидишь.
— Значит, все.
— Только Кайден и Шай.
Я удивлённо обращаюсь к нему:
— И король с королевой не в курсе? Они бы гордились тобой.
Тео прыскает со смеху.
— Скорее, собой: тем, что смогли воспитать такого сына. Что не есть их заслуга.
— Кстати, ты не рассказал, как попал в Свору. У них жёсткий отбор, — говорю я с толикой зависти и восхищения.
— Попался на открытии Тропы. Их угрозы раскрыть меня всему магическому миру звучали довольно-таки убедительно. Пришлось сотрудничать.
— Похоже, истории про них не врут. — Я притормаживаю на подходе к дворцу и придерживаю Тео за локоть, поворачивая к себе лицом. — Ты взял меня в дело только из-за чувства вины?
— Отчасти.
— Честно, — с грустью убираю я руку.
Он вздыхает и взъерошивает себе волосы.
— Фэй, правда в том, что ты расплела этот клубок. Я твой должник.
— Брось, мы это сделали вместе.
— Ваши слова, леди Фэй, — делает он реверанс, вынуждая меня глупо улыбаться, — в самое сердце.
Два загнутых рога, подобно замысловатой короне, величественно украшают его голову, и я замечаю их только сейчас.