– Вы любовницы?
Шака немного стушевалась, но не посмела соврать, и молча кивнула.
– А у тебя есть мужчина-любовник?
– Нет… Я ещё девушка.
– Вот как? А этот офицер… Виолент, кажется… Ведь ты к нему благоволишь? Да и он к тебе неравнодушен.
– Мы просто друзья… Он мне нравится, но брать его в любовники… Нет, никогда!
Лоис пристально посмотрела на девушку.
– Я вижу, твоя нелюбовь к мужчинам не прошла… Неужели, ни один не нравится?
– Ну… Можно сказать и так. Они кажутся мне грубыми и коварными…
– Значит, ты любишь только женщин?
Шака смутилась, что бывало с ней крайне редко.
– Не знаю… Эрисса моя первая… любовница. Я привязалась к ней. У меня никогда не было ни сестры, ни подруги… Эта девочка очень несчастна, и она напоминает мне, кем могла бы стать я, если бы не ваша доброта, госпожа…
– Спасибо, дитя моё, за то, что считаешь меня доброй феей… Но всё же ты многое теряешь, отказываясь от мужской любви. Да, в большинстве они грубы, злы и вероломны. Но это не значит, что мы не можем получить от них то, что они могут нам дать. Просто никогда не открывай им сердце до конца, не позволяй войти туда надолго. Если мужчина тебе только нравится – этого уже достаточно… А этот Виолент очень даже ничего… Я бы и сама не прочь провести с ним несколько ночей…
– Могу уступить, – засмеялась Шака. – Да, Виолент красив и предан, но я подозреваю, что его преданность зиждется на надежде когда-нибудь стать хозяином Шаммонда… Поэтому я и не допускаю его ни к телу, ни к сердцу… Последнее время он проявляет нетерпение и становится излишне настойчив. Меня это угнетает. Жаль будет лишиться такого хорошего офицера…
Лоис пристально взглянула на воспитанницу и довольно улыбнулась.
– А ты умна, моя девочка… Очень умна. Меня это пугает и радует.
На День Почитания, когда дети проведывают своих родителей, учителей и наставников, дарят им подарки и благодарят за любовь и заботу, Шака преподнесла Элиану, Лоис и Ольду трёх великолепных скакунов из своей конюшни – жеребцов для мужчин и прекрасную кобылу для Лоис. Это был дорогой, почти царский подарок, и говорил о чувствах девушки к воспитателям. И Лоис, и мужчины были приятно удивлены и довольны столь щедрым подношением, а Шака впервые испытала странное, непривычное, но приятное чувство человека, имеющего возможность одаривать.
Спустя полгода, на свой день рождения, уже Шака получила необычные подарки от приёмных родителей.
Она находилась в саду, в увитой цветами и виноградом альтанке, расположенной на берегу крошечного пруда, на зеркальной поверхности которого ныряли и плескались разноцветные декоративные уточки. Уже несколько дней стояла безветренная сухая погода, и неподвижный воздух раскалился, как в печи для выпечки хлеба. Шака возлежала на удобном, покрытом шкурой гиззарда диванчике, одетая лишь в лёгкое платье из тонкого льна, скрепленное на плечах золотыми застёжками. Прекрасные руки, плечи и часть спины были обнажены, а волосы подобраны и скреплены на голове драгоценными заколками.
Рядом с диванчиком, сидя на низенькой скамеечке у её ног, Эрисса читала какую-то поэму о возвышенной любви, предательстве и смерти, а две рабыни с большими опахалами из перьев арлина овевали госпожу приятной прохладой.
Шака слушала Эриссу вполуха, наблюдая за играми неугомонных птичек на пруду, и думала о чём-то своём. Вдруг за густой стеной вьющихся растений послышались знакомые шаги и в альтанку вошёл Виолент. Окинув взглядом присутствующих, он слегка склонил голову и сказал с лёгкой насмешкой в голосе:
– Прошу прощения, госпожа, что прерываю ваш отдых, но прибыл посланец из Альтамана, от ваших родственников. Он привёз подарки. Но если вы очень устали, я передам ему, чтобы подождал…
– Айюр, ты становишься дерзок, – спокойно, даже несколько лениво произнесла Шака. – Я помню о нашей дружбе, но не перегибай палку, пожалуйста…
– Я оскорбил вас? – искренне удивился мужчина.
– Нет… Ты знаешь, что я не прощаю оскорблений. Просто следи за своим тоном в присутствии слуг… Ты можешь ненароком подать плохой пример. И запомни, что посыльные от моих родственников никогда не должны ждать.