Отослав сопровождающую взмахом руки, она жестом указала девочке место рядом с собой, и растянулась на ковре, облокотившись на одну из подушек. Шака опустилась на ковёр, скрестив ноги, и молча уставилась на госпожу. Она была уже достаточно большой и разумной, чтобы понять, что её позвала не просто, чтобы полюбоваться, а для какого-то важного разговора.
Так оно и вышло.
– Шака, – начала госпожа Лоис, – я назвала тебя своей дочерью, так как в тебе течёт кровь твоего отца – господина Элиана. А я слишком уважаю своего супруга, чтобы позволить его ребёнку прозябать среди черни и рабов. К тому же боги послали мне двух сыновей и ни одной дочери, а я больше не могу позволить себе носить бремя… Поэтому я взяла тебя в свою семью и буду воспитывать, как родную дочь… Но сначала ответь мне на один вопрос: хочешь ли ты стать такой, как я, или желаешь вырасти обыкновенной женщиной и стать подобной твоей умершей матери?
– Я хочу стать, как вы, госпожа, – тут же без колебаний ответила Шака.
– Ну что ж… Тогда я лично займусь твоим воспитанием. Но хочу предупредить, что это тяжёлый изнурительный труд. Тебе придётся много заниматься, терпеть жажду, голод и боль… И если ты хоть раз пожалуешься – я отправлю тебя туда, откуда взяла, потому что ты станешь недостойна ни моих трудов, ни имени твоего отца… Подумай и скажи ещё раз: ты согласна?
– Да, госпожа, – твёрдо ответила девочка. – Я буду послушной и терпеливой, и вам не придётся стыдиться меня.
Лоис улыбнулась и потрепала её по гладкой розовой щёчке.
– Помни свои слова, Шака. И знай, что я не напрасно дала тебе это имя. По-ассветски оно означает «змея». Будь такой же терпеливой, мудрой, быстрой и смертоносной для своих врагов, как это животное… А сейчас ступай. Занятия начнутся через несколько дней.
Так вновь закончилось детство Шаки. Правда, вечерами она была свободна и могла поиграть с братьями или куклами, но, обычно, была такой уставшей, что тут же ложилась спать. Вставала она рано, вместе со слугами и рабами, шла к госпоже, и они начинали тренировки. Сначала это были упражнения для развития координации, силы, выносливости, ловкости, быстроты. Гимнастические упражнения развивали тело девочки, формировали и укрепляли её мышцы, оттачивали координацию движений, быстроту реакции, а также другие необходимые качества.
Со временем к ним присоединились сыновья Лоис, и они тренировались уже втроём.
От гимнастики постепенно перешли к фехтованию, затем к рукопашному бою, владению другими видами оружия, верховой езде. Между физическими занятиями дети изучали теоретические науки: обязательный ассветский язык и несколько лекхимских наречий; чтение, письмо, математику, танцы и игру на музыкальных инструментах. На последних двух настоял Ольд, и лично занимался с детьми.
Напутствие
Незаметно шли года, насыщенные занятиями, учёбой, играми в немногие свободные дни, путешествиями с родителями и драками с уличными детьми. Шака росла, ни в чём не уступая братьям: ни в росте, ни в ловкости, ни в силе, ни в выносливости. Но всё же она была девушкой, хотя до некоторых пор не осознавала этого, пока однажды, борясь с Дансом – старшим из братьев – почувствовала, что он как-то необычно сжал её и вдруг неловко поцеловал куда-то в шею. Шака ударила наглеца, вырвалась и сердито воскликнула:
– Ты чего?
– Ты очень красивая, Шака, особенно когда сердишься… – ответил мальчишка.
– Я твоя сестра и ты не должен меня целовать, – строго ответила девушка.
– Ты же не родная, – пожал плечами мальчик. – Это не грех.
– У нас одна семья, – настаивала девушка.
– Но разные отцы, – не унимался паренёк. – Ты мне не родня, твой кровник Кайл, а мой отец – Ольд. Так что мы можем даже сделать ребёнка… И вообще, ты дочь наложницы, а значит, должна повиноваться мне.
– С ума сошёл?! – возмутилась девушка. – Этого никогда не будет! – в ярости воскликнула она и ушла с занятий.
До этого она как-то не задумывалась о своём положении в доме Лоис. Госпожа назвала её дочерью и все слуги и рабы восприняли это как должное, и относились к Шаке, как и к юным господам – с подобострастием и послушанием. Но соответствовали ли слова госпожи истинному положению вещей? Была ли она законной дочерью Лоис, оформила ли она соответствующие бумаги, или всё держалось лишь на прихоти и её слове? Решив выяснить этот вопрос, Шака начала действовать с хитростью и терпением, исподволь и незаметно расспрашивая приближённых к госпоже людей: управляющего Аймера, лекаря Кресса, жену Аймера и любимицу Лоис певицу Алию… и в конце-концов выяснила, что она не удочерена Лоис, а остаётся рабыней, дочерью рабыни, хотя об этом никто почти не помнит. Это известие больно задело самолюбие девушки. И хотя её нежной шеи никогда не касался металл рабского ошейника, но она вдруг почувствовала себя несвободной, словно птица, живущая в золотой клетке.