На ночь остановились у крошечного островка, на котором росли несколько искривленных деревьев. Когда бросили якорь, вечер только начинался. Но капитан Лофион порекомендовал сделать привал, так как рабы-гребцы очень устали, целый день гребя против течения и встречного ветра. Шака согласилась – спешить было некуда.
Пока повар готовил ужин, Шака спустилась на островок размять ноги и немного поупражняться с Аласдэром. Девушка уже полностью восстановила былую силу и ловкость, а раб, упражняясь с госпожой, намного улучшил свою технику боя.
Спать Шака легла на корме под навесом, отправив в душную каюту Альсу. Аласдэр, как сторожевой пёс, уселся у её ног, внимательно посматривая по сторонам.
Возбуждённая необычностью обстановки, непривычными запахами и звуками, свежим, пахнущим водорослями и рыбой воздухом, девушка долго не могла уснуть. Лёжа на спине и закинув за голову руки, она любовалась сияющим звёздным небом, на котором чёрным силуэтом обрисовывалась фигура Аласдэра. Невольно её мысли обратились к рабу. Почему он так предан ей? За что так по-собачьи любит и обожает? Ведь в его характере чувствуется скрытая гордость, смелость, даже дерзость. Он не принадлежит к породе трусливых, покорных, угодливых и всё терпящих рабов, которых хоть распинай – они лишь унижено будут скулить, моля о милости и снисхождении. О его смелости и благородстве говорил хотя бы тот поступок, когда он вырвал из её руки плеть, которой она стегала Эриссу.
Рассматривая стройный мужественный силуэт, Шака внезапно подумала, что её раб необычайно красив. Нет, конечно, она знала это и раньше, но как-то не обращала на это внимания. Хотя его большие и тёмные глаза всегда пробуждали в её душе какое-то беспокойство, особенно когда он дерзко, в упор, смотрел на неё. А его длинные волнистые волосы, тёмные и блестящие, как кожа водяной змеи, вызывали у девушки невольное чувство зависти.
Приведенная этими мыслями в игривое настроение, Шака вытянула ножку и босыми пальчиками пощекотала неподвижно сидящему Аласдэру спину. Раб вздрогнул, но не обернулся, а только напряжённо вытянулся. Шака вновь пощекотала раба, но тот сидел неподвижно, как истукан. Даже в ночном сумраке было видно, как напряжены его мышцы, словно он готовился ринуться в бой по первому приказу. Шака тихонько засмеялась и спрятала ногу под одеяло. Вскоре, убаюканная еле слышным плеском волн о борта и мягким покачиванием корабля, Шака уснула.
Разбудили её утренняя прохлада и крики проснувшихся птиц, далеко разносившиеся над сонной гладью реки. Над водой клубился лёгкий туман, обещая жаркий безветренный день. Капли росы блестели на покрывале и рассыпанных по подушке волосах. Открыв глаза, она увидела Аласдэра, неподвижно восседающего на прежнем месте, словно каменный идол. Шака поднялась и, положив руку на мускулистое плечо охранника, заглянула ему в лицо.
– Ты ещё живой? Ты так неподвижен, словно застывший труп. И такой же холодный…
Аласдэр сверкнул на девушку внезапно вспыхнувшим взглядом и поспешно опустил глаза.
– Я жив, госпожа…
В его голосе чувствовалось некоторое напряжение, словно он сдерживался, чтобы не выдать своих чувств.
– Ты прямо ледяной… И дрожишь. Ты замёрз.
Шака набросила на плечи раба согретое своим телом одеяло, в которое тот с благодарностью закутался.
Девушка прошлась по безлюдной палубе, с наслаждением потягиваясь, заглянула в яму, где, навалившись друг на друга, спали гребные рабы, и сделала несколько энергичных упражнений, чтобы разогреть мышцы и прогнать из тела остатки сонной неги. Затем спустилась на берег и окунулась в теплую, по сравнению с холодным утренним воздухом, воду. Когда вышла на берег, нагая и мокрая, как речная богиня, Аласдэр уже ждал её с большим мягким полотенцем. Он быстро осушил её тело, закутал, как младенца, и вдруг, подхватив нВ руки, понёс на корабль.
– Эй! Это ещё что такое? – удивилась девушка.
Не отвечая, Аласдэр поднялся по трапу, положил госпожу на ложе, прикрыл покрывалом и ушёл в каюту будить Альсу.
Вскоре сонная и зевающая рабыня уложила госпоже волосы и помогла одеться в лёгкий боевой костюм, в котором Шака часто ходила после памятной схватки в лесу. Он состоял из плотных узких шаровар, тонкой сорочки и длинной кожаной безрукавки. На ноги она обула короткие сапожки с толстой кожаной подошвой и окованным носком. Весь наряд был щедро украшен вышивкой, серебряными пуговицами и пряжками.