– Лесные демоны! – с досадой воскликнула Шака. – Откуда он взялся? Это моя добыча!
Аласдэр ступил вперёд, закрывая своим телом госпожу, и направил на хищника копьё. Пристально глядя в оскалившуюся грозными клыками пасть, начал медленно наступать.
– Аласдэр!.. Не надо. Оставь его! – приказала Шака. Но раб и ухом не повёл.
Пригнувшийся, с напряжёнными взбугрившимися мышцами, чуткий и настороженный, он сам в этот момент походил на хищника. Гиззард, по-видимому, почувствовал в нём достойного соперника, так как злобно оскалился и зашипел, угрожающе пригнув голову и прижав уши, яростно хлеща себя по бокам длинным пушистым хвостом. Медленно, шаг за шагом, он начал отступать перед надвигающимся противником. Но это было не отступление бегства, а сжатие стальной арбалетной пружины, готовой в любой миг вытолкнуть тяжёлую смертоносную стрелу.
Самое трудное в единоборстве с гиззардом – угадать момент прыжка. Он всегда неожидан. Противостоять хищнику может только человек с быстрой реакцией и точностью удара. Одна ошибка – и ты мертвец. Гиззард быстр, как молния, гибок, как змея, и силён, как бык. В этом его преимущества и опасность. Не каждый охотник или даже хорошо обученный воин рискнёт вступить в единоборство с рассвирепевшим гиззардом, ибо его ярость вошла в пословицу.
Тревожась за безрассудство раба и восхищаясь его смелостью, Шака достала стрелу и положила её на тетиву, не отводя взгляда от готовящегося к прыжку хищника. И всё же она упустила тот момент, когда распрямилась пружина, и тело гиззарда взвилось в воздух. Шака инстинктивно отпрыгнула в сторону, а Аласдэр, наоборот, бросился ему навстречу, выставив перед собой копьё. Хищник не успел увернуться, и острое широкое лезвие вошло ему в грудь по самую рукоятку. Издав истошный визг, полный боли и ярости, гиззард рухнул на землю, вырвав копьё из рук Аласдэра. Тот мгновенно выхватил «айосец» и отрыгнул подальше от бьющегося в агонии хищника. Гиззард пытался подняться, но ему мешало длинное и тяжёлое древко копья. Он в ярости грыз его, и толстое, крепкое, специально обработанное дерево, буквально на глазах, превращалось в щепы. Из пасти хищника на землю текла кровь, забрызгивая всё вокруг, и чем больше её становилось, тем больше слабел хищник. Наконец, он устало опустился на землю, хрипло и судорожно дыша и не сводя с противников пылающего зелёным огнём ненависти взгляда. Но стоило Аласдэру сделать хоть шаг вперёд, он угрожающе приподнимался и булькающее шипел. И тогда Шака, чтобы прекратить напрасные муки благородного животного, выпустила стрелу, попав ему прямо в глаз. Это не был достойный похвалы выстрел: с такого близкого расстояния трудно промахнуться. Гиззард вскинулся, ещё раз взвизгнул, и упал набок, судорожно вытянув могучие лапы.
И тут позади послышался топот, тяжёлое дыхание бегущих, и на поляну выбежал Игасо с тремя солдатами.
– Что?.. – начал он. Но, увидев распростёртого на земле гиззарда, умолк на полуслове. Отдышавшись, укоризненно покачал головой. – Госпожа Шака, вы неосторожны.
– Почему? – улыбнулась девушка. – Не гиззард напал на нас, а мы на него… Возьмите барана и снимите с хищника шкуру – это будет чудесный трофей, – приказала она.
Аласдэр с трудом выдернул копьё из груди мёртвого хищника – так силён был удар.
Когда они вернулись в лагерь, их встретил встревоженный капитан. Увидев госпожу целой и невредимой, с облегчением вздохнул.
– Всё в порядке?
– Да… Мы забрали у голодного гиззарда добычу, а также его шкуру, – с улыбкой ответила девушка.
– Его яростный визг было слышно даже сюда… Игасо тут же поднял людей и бросился к вам на помощь.
– Они успели как раз вовремя, чтобы снять шкуру ещё засветло.
Вскоре вернулись воины во главе с Игасо, принеся тушу выпотрошенного барана и скрученную шкуру гиззарда. Осмотрев её, капитан сказал:
– Это ещё молодой и неопытный самец… Вряд ли вы так легко справились бы с ветераном…
– Аласдэр настоящий герой… Ярость этого красавца была не меньше, чем у старого и опытного животного. А силы, возможно, даже больше.
– Да, конечно… – не стал спорить капитан, сам заядлый охотник, видя, с каким рвением госпожа защищает раба. – Лично я бы не желал встретиться ни с каким гиззардом – ни с молодым, ни со старым… Даже с детёнышем.
– Я хочу сохранить эту шкуру. Когда мы вернёмся в Альтаман, я отдам её лучшему кожевеннику и прикажу пошить из неё куртку для Аласдэра. Он её заслужил.
Даже в наступивших сумерках было видно, как зарделось от удовольствия лицо раба.
На следующий день в путь отправились поздним утром и прибыли в Ваалд вечером, пройдя оставшийся путь без всяких приключений.