Мазай опустил АК. Тетеря приподнялся, водя стволом из стороны в сторону, не зная, стрелять или нет. Очки с лица слетели, он ненароком раздавил их локтем и теперь беспомощно щурился, моргал.
— А ну хватит! — рявкнул Мазай.
Поршень, а потом и Магадан, заметив неладное, и сами прекратили огонь. Поджав хвосты, слепые псы убегали в рощу.
— Чё это они? — Тетеря поднялся, отряхнул со штанов ржавчину. Магадан поворачивал ствол за уходящими мутантами, пока те не скрылись между деревьями. Ребёнок надрывался, кричал, зажмурив глазёнки без ресниц.
— Заткни его, — бросил через плечо Магадан.
— А чего они убежали? — спросил Тетеря растерянно, поднимая свои окуляры.
— Что-то тут не так. — Мазай взял дёргающийся свёрток на руки, и младенец, икнув, затих.
— Откуда в Зоне мог ребёнок взяться? — Поршень наклонился над свёртком, недоумённо разглядывая личико размером с кулак. — До Периметра далеко вроде…
— Да какая разница! Надо с ним чё-то делать, — Магадан, прислушавшись, опустил оружие. — Куда его, Хромой? Всё равно помрёт, нету тут бабы, чтоб кормить его. И псы за ним гнались. Надо здесь оставить, под автобусом.
— Ребёнка мутантам бросить?! — ужаснулся Тетеря, неловко пытаясь приладить на нос погнутые очки с разбитой линзой. — Где вы его взяли хоть? У слепых псов отобрали, что ли?
Мазай невесело усмехнулся, а Поршень, хмурясь и потирая лодыжку, покачал головой.
— Псы за бабой молодой гнались, за мамкой его, значит. Она через ручей перебралась — мокрая вся была — и на нас выскочила. Может, на костёр бежала. Ну и померла прям там, у наших ног то есть.
Магадан недоверчиво сморщился:
— Чё за хрень ты несёшь, последний мозг слепой пёс из тебя выел через сапог? Откуда возле Свалки баба с младенцем? Неоткуда ей тут взяться!
— Сходи и сам посмотри, — отозвался Мазай. — Возле ручья аккурат найдёшь.
— Не нанимался, — возразил Магадан сердито. — Если баба и была, её уже псы сожрали небось.
Сталкеры замолчали, вслушиваясь. Издалека доносилось тихое рычание мутантов.
— Куда денешь-то его? — спросил наконец Поршень.
Под утро четверо сталкеров вернулись к старой водокачке на вершине холма. Это место только недавно начали отстраивать, приводить в порядок, чтобы устроить тут постоянный лагерь. На холме царило непривычное оживление: раздавались голоса, по двору бегали парни из команды Слона. На крыльце, неделю назад пристроенном ко входу в водокачку, морщась и держась за рёбра, сидел Заточка. Возле него стоял мрачный Слон, сжимая за ствол СВД. При виде Мазая с компанией он перестал хмуриться.
— Привет, хозяин, — сказал хромой сталкер. — Глянь, чего мы нашли возле Крысиного ручья. — Он протянул подсохший свёрток, откинул край тряпья. И удивлённо прищурился, увидев, как перекосило Слона.
— Ты где это взял? — спросил тот хрипло.
Вокруг собрались сталкеры, тянули шеи, пытаясь разглядеть, что там притащил начальник одной из полевых групп.
— Чё там?
— Клумок якыйсь…
— Дитя, что ли?…
— Да ребёнка где-то накопал… Слон повторил:
— Где взяли?
— Возле ручья, женщина там на нас выскочила, от псов бежала, раненная. Упала, да и умерла на месте. Только сказала что-то странное…
— Что сказала? — спросил Слон. Это был крупный лобастый мужчина с самоуверенным жёстким лицом, широкоплечий, грузный — и сейчас, как показалось Мазаю, встревоженный.
Хромой пожал плечами.
— Да ерунду какую-то, я не запомнил. Так что скажешь, как мне с младенцем быть?
Люди Слона перешёптывались и поглядывали на него — как хозяин поступит с таким неожиданным подарком Зоны? Прикажет вернуть ей назад? Жестокий поступок, слишком жестокий, здесь с людскими жизнями не шутят. Тогда что?
И Слон поступил мудро: решил умыть руки.
— Хрен с вами, — сказал он, отворачиваясь. — Что хочешь делай, только чтоб я его больше не видел.
Заточка, забыв стонать и охать, настороженно следил за Большим Хозяином. Слон зло глянул на него и ушёл в дом, хлопнув дверью.
— Я ж говорил! — За плечом Мазая возник Магадан. — Бросай с автобуса, говорю, зачем нам эти проблемы?
— Правильно мыслишь, — сказал Заточка, вставая. — Где уже эти бабы? Я ранен!
— А вы откуда пришли-то? — спросил его Поршень. — Кто тебя под рёбра так саданул?
— Не твоё псевдособачье дело. — Заточка сморщился и снова схватился за бок. Кожа у сталкера была необычного оттенка — сероватая, будто из плохого картона. Узкое лицо со впалыми щеками и сломанным, свороченным набок носом покрывала густая колкая щетина, волосы росли и на длинных сильных запястьях, на тыльной стороне ладони, на пальцах…