Кирза аж на цыпочки привстал, разглядывая улицу впереди. Они стояли на перекрёстке, кругом — разрушенные, обгорелые остовы домов, от крыш давно остались одни воспоминания. Только старый коровник во дворе напротив ещё накрывали несколько досок, которые лежали поверх заросших какой-то лохматой дрянью стен. Кирза не так мучился с похмелья, как напарник, но башка у него тоже побаливала, и сталкер жалел, что они вообще сегодня пошли на дело.
— А по-моему, это «ржавые волосы», — неуверенно сказал он.
— Выше гляди, молодой! — Стопка, злясь на тупость напарника, от нетерпения ткнул стволом автомата в сторону артефакта.
— А выше — жарка пыхтит, — уныло сообщил Кирза, поднимая взгляд на крышу коровника.
— Так а рядом, рядом-то что лежит, тупая башка?! Кирза вдохнул — и забыл выдохнуть. Заметив реакцию напарника, Стопка кивнул.
— Всегда меня слушай, я Зону почти пятнадцать лет топчу. — Он сплюнул в песок и мрачно улыбнулся.
Они перелезли через прогнивший забор, обогнули дом. Кирза обошёл вокруг сарайчика, стены которого густо, без единого просвета заросли бурым аномальным растением.
— Не подобраться, — растерянно сказал он, возвращаясь к напарнику. — Слышь, может, ну её на фиг?
Стопка, сбросив рюкзак, разминал плечи. Брезентовую куртку его усеивали пятна грязи и жира, на груди слева красовалась прожжённая дырка размером с пятак.
— Чего-о?! — дёрнулся Стопка. — Пять штук — на фиг? Ты чё, спятил?
— Да не, я так, просто… — стушевался Кирза, переминаясь с ноги на ногу в своих кирзачах сорок пятого размера. — Только как мы её того… добудем?
— Ты у нас длинный, ты и достань, — сердито отозвался напарник. Вытащил из нагрудного кармана спичечный коробок, раскрыл и втянул волосатыми ноздрями понюшку табака. — Скажешь тоже, блин: «душу» на фиг! Самого тебя того… на фиг, — никак не мог он успокоиться. — Вздумал ещё таким хабаром разбрасываться… это ж полгода бухать можно!
Кирза оглядел себя, будто видел в первый раз. Был он высокий и нескладный, худые руки торчали из рукавов — даже самый большой размер оказывался коротким этой версте коломенской, — а куртка болталась, как на пугале, свисая с узких плеч.
— Я ж не дядя Стёпа, — сказал он. За рост его постоянно дразнили, он давно привык и даже не огрызался. — Ты же у нас опытный, сам вечно трындишь, ну так вот и думай, чё делать.
Стопке перевалило за пятьдесят, по меркам Зоны он старик. Как он вообще дожил до такого возраста? Возможно, сейчас Стопка старейший сталкер Зоны, даже, может, Слона старше, а уж Слон-то давно на дело не ходит, в Лесном Доме отсиживается, тянет оттуда за ниточки, управляя многочисленными делами. А он, Стопка, своими ногами пятнадцать лет тут оттоптал — и целёхонький остался. «Пьяному Зона по колено», — любил говаривать он.
— Что, чуть что — струсил, на меня ответственность сваливаешь? — окрысился Стопка. Обычно ему нравилось, когда с его авторитетом соглашались, но сейчас не хотелось признавать, что он совсем не представляет, как добыть артефакт.
— Да не, — возразил Кирза, — не в том дело, просто ты же старший… двадцать лет Зону топчешь…
Стопка исподлобья глянул на напарника, скривился.
— Заладил, как псевдоплоть… Издеваешься? Я, может, тебе хочу шанс предоставить. Проявить себя. А то чего это всё я да я придумываю? Будто у тебя мозгов нет, одни сапоги. Консервы кончатся — сварим их да съедим. — Он вытер красный, с сеткой синих прожилок нос, вздохнул. — Да-а… Зачем я тебя вообще в напарники брал? Без тебя всяко лучше, хоть под ногами никто не путается.
Стопка отвернулся, и Кирза, давно привыкший к ворчанию напарника, ответил:
— Ладно, не гундось опять в самое ухо. Не хочешь думать — сам чё-нибудь соображу.
Сбросив рюкзак, Кирза шагнул к коровнику, остановился в полутора метрах перед ним, разглядывая густую завесу «ржавых волос». Стопка исподтишка следил за ним с чувством глубокого удовлетворения. Уж он-то знает, как с молокососами обращаться!
Сарай невысокий, метра два всего. И Кирза примерно такого же роста. Сталкер, вытянув руку, стал мелкими шажками приближаться к постройке там, где у края крыши лежала «душа». На другом конце ската колыхался горячий воздух и поблёскивали язычки пламени. Кирза, почти не дыша, подошёл к стене. Он тянул и тянул руку, привставал как мог на цыпочки, но, невзирая на все усилия, до артефакта достать не мог. «Ржавые волосы» у впалой груди его зашевелились, будто почуяли добычу.