— Так и не загрызла едва! — чуть не захлебнулся пивом Кирза. Пена разлетелась по столу, и внимательно слушавшие Круча с Мировым слегка отодвинулись.
— Что случилось? — повторил командир.
— Так я же и говорю: а тут из леса — этот! — выпалил Кирза. — Странный пацан, ну очень! Тонкий такой — не тощий, вот как я, а просто… ну, блин, не знаю, как сказать… утончённый!
— Змеёныш это, — прогудел Круча. — Я когда у Слона работал, видел его. Приёмыш Мазая, который пропал.
— А мне плевать, будь он хоть папа римский, нехай возвращает мои пять штук! — Стопка наконец оторвался от фляжки. Глаза у него стати мутные, морщинистое лицо раскраснелось, синие жилки на носу проступили чётче.
Кипяток хлопнул по колену и заливисто рассмеялся.
— Батя, чего переклинило-то тебя? Отобрал Слонов пацан твои бабки, что ли?
— Да нет, — поморщился Кирза. После еды и пива он немного успокоился, руки больше не дрожали. — Сгорела его «душа», ещё до того, как странный этот из леса вышел. Кто такой, говорите? — Он устремил на Кручу слегка осоловелый взгляд.
Стопка разрыдался пьяными слезами.
— Ох, горит душа, ох, горит, верно сказал, напарничек…
— Ну тебя развезло! — Кипяток покосился на плачущего сталкера.
— Так что там с «душой»? — напомнил Мировой.
— Да в жарке сгорела, — махнул рукой Кирза. — А потом — собака появилась, но пацан этот её свистом отогнал. Свистом! Кто он такой, почему мы со Стопарём раньше про него не слыхали? Думал, всех в Зоне знаем…
Круча с Мировым переглянулись, а Кипяток пренебрежительно фыркнул.
— То вы так думаете, пьяницы несчастные. Поменьше бы в канавах отсыпались да мозги водярой травили! А про пацана — чего говорить? Мутантово семя.
— Не говори, о чём не знаешь, — оборвал его командир. Кипяток вспыхнул:
— А вот и знаю! И все знают, и вы тоже знаете, что он звериный выкормыш и с мутантами дружит! История этих двоих тому верный пример! Ха, не знаю! — Он щелчком выбил из пачки сигарету и закурил. — Где бы вы ещё увидели, скажите мне, чтоб какой-то щенок свистом слепую собаку отогнал? Да не может такого человек, по определению! — Кипяток победно оглядел собеседников и добил: — Мне Магадан покойный рассказал, как его нашли.
В баре повисла тишина. Мировой скептически смотрел на Кипятка, Круча разглядывал свои кулачищи — это был человек-скала, огромный, могучий, но вне драки кроткий, как телёнок.
— Дурак твой Магадан, — произнёс он наконец.
— А сам-то! — подскочил Кипяток. — Да ты даже у Слона удержаться не смог, меньше полугода проработал, и выперли тебя! А у Слона, всем известно, самое тёплое место для сталкера, абы кого не берут!
Кипятка в своё время не взяли — в том числе за взрывной характер.
4
Кирза переводил недоумённый взгляд с одного на другого.
— Подождите, мужики. Так пацан этот мутант? Контролёр, что ли? Почему тогда не убил нас, не взял под контроль? Я чё-то не догоняю, разъясните.
Кипяток обернулся к нему.
— Магадан рассказывал, что жил этот щенок-мутант в человечьем обличье в стае псевдопсов, кормила его мамаша-мутантиха, а нашли его…
— Хорош заливать-то. — Круча положил ладонь напарнику на плечо, и тот присел под весом могучей руки. Стопка, распластавшись по столу, рыдал всё тише и наконец замолк, после чего захрапел.
Мировой, подавшись вперёд, сказал веско:
— Я тоже слышал про этого Змеёныша. Давайте-ка разберёмся, кто он такой. В одной Зоне живём, надо знать, чего ожидать, когда на дело идёшь. Ты, Кипяток, заткнись, хватит слухи перевирать. Круча, выкладывай, чего знаешь.
— Да я!.. — взвился Кипяток, но тяжёлая ладонь Кручи усадила его на место. Молодой сталкер, фыркнув, сложил руки на груди и закинул ногу на ногу, всем своим видом выражая презрение и недоверие.
Никто не заметил, как подошли эти двое.
— Разрешите присоединиться? Меня зовут Иван Васильевич, а это мой друг Пятка. — Пожилой сталкер с бородкой поклонился. — Дело в том, что меня тоже очень интересует феномен этого, как вы его назвали, Змеёныша.
Мировой оглядел обоих с ног до головы и сдержанно кивнул. Молодой Пятка тут же подвинул два стула от стола, где дрыхнул Стопарь, и они сели. Командир коротко представил своих людей.
— Кирзач, — сказал Кирза. — А это Стопарь, ему не повезло сегодня, поэтому он немного того… нажрался, — смутившись, пояснил он.
— Очень приятно, — отозвался Иван Васильевич, доставая из нагрудного кармана очки и сквозь линзы рассматривая храпящего Стопку. — Тяжёлый случай алкогольной абстиненции.