— Садись, — приказал Змей и сам сел за стол, побарабанив по столешнице пальцами. Камилла отстранённо подумала, что пальцы у него, несмотря на все предосторожности, обожжены и пересушены, пожелтели прямо, а руки всё равно красивые. Словно и не мужские даже — узкие, нервные, с длинными пальцами, как у музыканта какого-нибудь. — Не буду говорить, что ты поторопилась, Змеючка, но Корвин определённо был не лучшим выбором. Кстати, судя по твоей кислой мордочке, затеяно всё было зря и магический резерв твой всё так же не дотягивает до минимально необходимого для обучения? — Она кивнула. — Вот и славно. — Камилла посмотрела на него с удивлением, и наставник пояснил: — ты талантливый алхимик, гадючка моя, но это вовсе не значит, что ты будешь талантливым целителем. Алхимию в целительской Школе дают в самых общих чертах, одни основы: целебные травы, яды растительные, яды животные… ты уже знаешь половину, а на вторую половину тебе вовсе не понадобится пять лет обучения. Но тебе всё равно придётся пять лет учить то, что тебе не нужно и не интересно, а потом ещё десять — отрабатывать это обучение.
— Я знаю, мастер, — тоскливо сказала Камилла. — Я думала об этом. Но лучше уж потерять десять лет, чем всю оставшуюся жизнь. Думаете, тот же Миха позволит своей жене учиться всерьёз? Умеет сварить капли от зубной боли, и хватит с неё.
— Да никто тебя не отдаст никакому Михе, успокойся уже, — вздохнул мастер. — Говорили мы с твоим отцом. Он человек не образованный, но совсем не глупый. Ему хватило твоего первого приезда домой, чтобы понять — в Монастырские Сады ты не вернёшься. Тебе просто нечего там делать. А если силой выдать тебя замуж, ты благополучно овдовеешь через полгода, и ни одна сука следов не найдёт, а вдова уже отцу не подчиняется, она сама себе хозяйка.
— Какая вдова? — с ужасом спросила Камилла.
— Молодая, привлекательная и состоятельная, — жутковато улыбнулся Змей. — Ты бы, овдовев, вернулась ко мне учиться дальше?
Она, сглотнув, кивнула, уговаривая себя, что это просто дурацкая шутка. Ну, не может же её наставник так спокойно говорить о её предполагаемом вдовстве? Или может?
— Вот и я так подумал, — кивнул наставник. — А парень, который вечно норовит вашей тамошней бандерше дорожку перебежать, запросто может хлебнуть лишку «Абесинской страсти», а это, знаешь ли, очень опасная штука — у кого сердце не выдерживает, у кого сосуды, у кого печень, если пить её неумеренно. Ты не знаешь, что это? — удивился он. — Дрянь, которая позволяет мужчине физически возбудиться, когда никакого настроения возбуждаться нет — клиент там старый, морщинистый или жирный и потный… Или, наоборот, даёт возможность ещё немного порезвиться, когда в силу возраста такие забавы уже недоступны. Старые развратники обычно и мрут как мухи на молоденьких любовницах, нахлебавшись этой смеси. Ну, и с молодыми случается, если они боятся, что не смогут ублажить богатенькую старушку, и подстраховываются.
Камилла помотала головой, передёргиваясь от отвращения, даже липкий парализующий страх подзабылся. Нет, конечно, это было не всерьёз. Змей заботливый наставник, но характер у него, что ни говори, мерзкий. Шутка это была. Дурацкая шутка — попугать дуру деревенскую и посмеяться над её страхами. Но как только подвернулась возможность, Змей оседлал любимого конька и принялся рассказывать про опасное снадобье, тут же бросив пугать ученицу. А кстати, почему никто не пробовал сделать безопасное зелье со схожими свойствами?
— Креативная ты моя, — умилился Змей вопросу. — Ещё как пробовали! С десяток похожих зелий имеется, но все они действуют послабее и полной гарантии не дают. А для большинства стареющих мужчин лучше умереть, чем опозориться в постели, вот и глотают пожилые идиоты смертельно опасное варево. Так, — сказал он, немного помолчав, — что-то я не о том… Я ведь начал было про Корвина. Змейка, ты ему сделала прямо-таки королевский подарок. Он ведь небогат, некрасив, не знаменит пока что, у девушек популярностью не пользуется — а тут ты с такой просьбой.
— Я ему доверяю, — сумрачно отрезала Камилла, чувствуя, как опять загораются щёки и даже, кажется, уши.
— Это правильно, — согласился Змей. — Но… сделала подарок, и хватит. Не повторяй больше. Потому что, — оборвал он её попытку заявить, что она сама как-нибудь разберётся, — с Корвином это будет безопасно, но пресно и нестерпимо скучно. Всё по правилам. А секс, змейка ты моя ядовитая, это не унылое исполнение супружеского долга и не скучная лечебная процедура, чтобы голова не болела. Это способ расслабиться и получить удовольствие. Вот что, — сказал он, опять немного помолчав, — схожу-ка я опять с тобой в “Розовое облако”. Попрошу у госпожи Изольды, чтобы подобрала тебе парочку ребят помоложе. Чтобы вы сперва подушками подрались, что ли, порезвились, поскакали жеребятами, а потом уже так же весело и без всяких правил потрахались.
— Я не… — Камилла прижала руки к щекам. — А парочку-то зачем? — неожиданно для себя брякнула она.
— Как зачем? — искренне вроде бы удивился он. — А вдруг тебе нравятся девушки тоже? Не попробуешь — не узнаешь.
========== Часть вторая: Vipera berus ==========
Комментарий к Часть вторая: Vipera berus
Vipera berus — это гадюка обыкновенная
Подмастерье
— Вот, сестра Эвелина, полюбуйтесь.
Под хмурым взглядом главы местного Штаба Искателей Камилла снова приложила руки к артефакту, и тот отозвался слабеньким, чуть заметным отсветом, который и измерить толком не вышло бы.
— Так, — мрачно сказала сестра Эвелина, — давай-ка, цветочек, всё по порядку. Как это вышло?
Она ещё потолстела, но в коротко, словно под шлем, остриженных волосах седины прибавилось чуть ли не вдвое. Камилла опять посочувствовала ей: с того дня, когда вышел указ Императора о поиске и привлечении на службу всех, обладающих магическими способностями, прошло уже больше тридцати лет, но хлопот у Искателей меньше не становилось. Не наоборот ли.
— Я сдавала экзамен на звание подмастерья…
— Сдала? — живо заинтересовалась Искательница.
— Сдала, — вздохнула Камилла. — Но чего мне это стоило! Теперь и я знаю, почему мастер Змей всегда так по-хамски вёл себя с нами — чтобы мы заранее были готовы к такому же, но уже от пяти человек сразу. Спрашивали не только о свойствах ингредиентов и способах работы с ними. Пришлось выслушивать ещё и дурацкие обвинения в том, что работу, подготовленную для защиты, я украла у какого-то типа, о котором даже ни разу не слышала, да намёки на то, что я Асканио Серпенту не ученица, а просто подстилка. Хотя он никогда и не думал даже скрывать, что женщины ему не интересны. Мне Корвин, помощник мастера, рассказывал об этом, но на своей шкуре почувствовать…
— Так, — сказала сестра Эвелина, — давай-ка сядем вон за тот стол, и я запишу это всё.
Она, отдёрнув тяжёлую плотную штору, села за стол у окна, Камилла — напротив, а её куратор пристроился сбоку. Сестра Эвелина взяла лист плотной и очень белой, даже на вид страшно дорогой бумаги и начала записывать.
— Кто принимал экзамен? — спросила она.
— Не помню, но их имена есть в экзаменационном протоколе, мне выдали мой экземпляр.
Сестра Эвелина кивнула и оставила несколько строк свободными. Камилла вздохнула, без нужды поправила свою новую шапочку, бархатную уже, с серебряной пряжкой, удерживающей красиво уложенные складки. Парадная мантия у неё тоже теперь была бархатная, того же малахитово-зелёного цвета — и опять-таки совершенно не женская. Собственно, Камилла окончательно отвыкла от платьев, потому что работать в лаборатории было куда удобнее (а зимой и куда теплее!) в штанах и в рубашке, а на выход у неё были мантии, мантии, мантии. Она даже на свадьбы братьев ездила в них, вызывая каждый раз лавину слухов и сплетен в Монастырских Садах. Среди проезжих, разумеется, встречались самые разнообразные личности, но чтобы своя, с рождения всему селу известная девчонка приезжала погостить одетая даже не по-городскому, а вот так…