— Словом, ты меня отшиваешь? — он смотрел в упор, и Камилле захотелось побиться затылком об стену.
— Нет, если это будет просто секс для взаимного удовольствия, — изо всех сил спокойно ответила она. — Да, если ты думаешь, будто можешь требовать чего-то сверх этого. Я не солдат из твоей сотни, милый. Я алхимик.
Они, в общем, вполне мирно дошли до столовой, — господин сотник умел принимать разумные доводы, даже если был с ними не согласен, — однако от ночного ощущения лёгкости и близости не осталось и следа. «Жаль, — подумала Камилла, — в кои-то веки мужик не побоялся ни причёски, ни магических способностей…» Что ж, очень хорошо, что всё выяснилось сразу и никаких тебе пустых надежд, никаких иллюзий: Алан Нортон точно так же, как любой другой имперский мужчина, ждёт, что женщина прогнётся под него, под его интересы и потребности. Увы, господин сотник, желающую радостно надеть на себя ошейник ищите в другом месте.
Войдя, он сразу двинулся было к каким-то своим приятелям, подхватив свою спутницу под руку. Однако Камилла руку высвободила, извинилась и направилась к столу, за которым сидели две женщины с звёздами на лбу — целительница и боевичка.
— Вы позволите? — спросила она. Смешливая пухленькая брюнетка с зелёной звездой кивнула, эльфийская полукровка глянула надменно, но ответила:
— Садитесь. Вообще-то, здесь принято столоваться в компании тех, кто тебе чем-то близок, но вы здесь всего второй день… — и непроизнесённое «какой с вас спрос» так и повисло в воздухе. — У вас, очевидно, есть какие-то вопросы?
— Один, — сказала Камилла, решив проглотить высокомерный тон. Рано или поздно госпоже боевому магу непременно что-нибудь потребуется от гарнизонного алхимика. Вот тогда и посмотрим на ваше поведение, сударыня. — Не опасно ли женщине в одиночку ходить по посёлку возле крепости? Мне как-то не хочется оказаться кверху задницей поперёк орочьего седла только потому, что я сунулась в лавку, не вызвавшую у меня подозрений, — пояснила она. — В Бурой Скале меня звал с собой тип, назвавшийся торговцем из Рассветного Отрога. Я поблагодарила и ответила, что дождусь обоза.
— Днём на главной улице бояться нечего, — снизошла до ответа полуэльфа.
— Особенно когда ты дочь беглой друидки и запросто можешь призвать какую-нибудь Малую Бурю, просто щёлкнув пальцами, — фыркнула целительница. — Я Тереза, Тереза Неккер, можно просто по имени.
— Камилла Випера, рада знакомству.
— А уж мы как рады! Здесь сдохнуть можно от скуки, одно и то же день за днём, а тут новый человек, — целительница решительно оттёрла свою подругу, захватив инициативу в разговоре. — Орки не считают нужным спрашивать у женщины согласия выйти замуж, это да, — ответила она за боевичку. — Но силу — это они очень хорошо понимают. Ни один орк в здравом уме и близко к Анвэн не подойдёт хоть днём на главной улице, хоть ночью в степи.
— То есть, лучше не ходить одной?
— Днём улица от рыночной площади до часовни совершенно безопасна, — заверила Тереза. — И дорога от крепости до рынка тоже. Но уже в сумерках крепость лучше вообще не покидать.
— Понятно, спасибо.
— Да не за что, — отмахнулась та. — А теперь я готовлюсь на всякий случай нырять по стол, но всё-таки спрошу: вы заказы сверхурочные берёте?
— А под стол-то зачем? — удивилась Камилла.
— Да Наркис не в духе мог и швырнуть какой-нибудь дрянью, — с немного нервным смешком ответила Тереза. — Он носил при себе желатиновые шарики с настоем сыпушника и ещё чего-то в том же духе. Говорил, что это для самозащиты, его же никто не учил владеть мечом и прочими острыми железяками.
— Правда, злился он обычно, когда Браун требовал с него выполнения прямых служебных обязанностей, — уточнила Анвэн. — Ему, видите ли, изготовление лекарств для госпиталя мешало зарабатывать деньги на домик и патент.
— Ничего себе! — поразилась Камилла.
К ней подошёл, позёвывая и сражая мух перегаром, мужичок в сероватом полотенце вокруг пояса и поставил на стол тарелки с кашей и оладьями и кружку молока. С молока явно сняли сливки, но каша была вполне приличная, и оладьи тоже, разве что тесто перестояло немного. Ну… надо было привыкать. Дина осталась в Монастырских Садах, кухарка Зме’я — в Ясене, а после трактирных харчей здесь кормили вполне сносно. Впрочем, это была столовая для господ командиров и вольнонаёмных, не солдатская кантина. Понятно, что здесь повара не наглели.
— Да-да, — подтвердила Тереза. — А вы вчера такой допрос устроили Клоду, он даже растерялся немного…
— Так растерялся, что подушку под задницу подсунул, — пробормотала Камилла.
— Что? — изумилась Анвэн, а Тереза прыснула и сказала:
— Это такой ужасно пошлый анекдот, я потом тебе его расскажу. Но да, список из двух дюжин позиций — это он в самом деле растерялся. А то бы ещё больше надиктовал.
— И все срочно?
— Ох, — сказала Тереза и даже смеяться перестала, — Наркис, отслужив последний день по контракту, рванул отсюда так, будто его голову хан Готай своим молодчикам заказал. И между прочим, ни единой склянки про запас не оставил, пришлось мне вспоминать, с какого конца горелка зажигается, и хоть что-то варить самой. Но чаще городскому аптекарю заказывали, а у него и своей работы хватает, — она безнадёжно махнула гладкой белой ручкой.
— Понятно, — пробормотала Камилла. Вот, значит, почему в кладовой осталось довольно прилично всякого добра — его просто не использовали, когда была нужда. — А что вы хотели заказать, госпожа Неккер?
— Тереза, просто Тереза, хорошо? У вас уже Лео наверняка нормальное мыло просил. Сварите и на меня тоже, ладно? Я могу даже сразу деньги отдать.
— Я тоже, — быстро сказала Анвэн и тут же полезла за кошельком. — Кто вперёд, того черёд, так ведь, да?
Две откровенные старые девы в накидках сестёр милосердия, сидевшие чуть в отдалении и неодобрительно косившиеся на чародеек, при виде развязанных кошельков заметно напряглись. Так, кажется, надо ждать очередной предоплаты.
Камилла немного поспешно доела и вышла, пока не набежала небольшая толпа желающих купить мыла, для которого ещё не был даже топлёный жир закуплен. Кстати, у кого его можно купить? Ладно, на месте разберёмся.
Посёлок выглядел довольно зелёным — сказывалась близость реки, на которой стояла крепость и с которой можно было возить воду для полива деревьев и огородов. Ещё здесь осенью частенько случались затяжные холодные дожди, и под дождевую воду во многих дворах были выкопаны резервуары, обмазанные жирной глиной и обожжённые, чтобы вода не уходила в землю. А вот дальше в степи, говорил ночью Алан, все дороги идут от колодца к колодцу. Есть небольшие озёрца, но вода в них солоноватая. Есть орочья святыня Небесный Сад — там несколько родников бьют в одном месте, сливаясь в Зеркало Неба, там растут яблони и вишни и туда съезжаются каждый год на совет шаманы. В сущности, в западной части Пыльных Равнин это единственное постоянное поселение, остальные орки кочуют по степи, воюя друг с другом за лучшие места для выпаса скотины. И здешние орки, кстати, горным не чета — мелковаты, словно с гоблинами кровь смешали, и никакого горского «умри с честью» знать не знают. Вот разве что на женщин тоже руку никогда не поднимут. Зато воруют их ещё более ловко и нагло, чем горные сородичи.
Ну вот, только подумала она про орков, тут же целая компания навстречу. Молодые, к сожалению. В том дурацком возрасте, когда росту в тебе полторы сажени, и любое море тебе по колено. В центре вышагивал довольно рослый парень в рубахе из ядовито-алого шёлка, расшитого для завершения убойного впечатления золотым галуном, а разноцветные камни на поясе и на кожаной головной повязке сверкали и переливались так, что глаза болели на это смотреть. И из рукоятки кривого меча… скимитара, кажется… торчал такой здоровенный голубой камень, что будь воин человеком, Камилла решила бы, будто это гранёный кусок цветного стекла. Но орку, наверное, проще было раздобыть настоящий, пусть и некачественный сапфир, чем гномье стекло.