-Что ты имеешь ввиду? -я сделала вид, что не обратила внимания на с залихватское заявление.
Перед тем, как ответить, Ярослав колебался ещё с полминуты. Затем всё-таки произнёс:
-Хозяйка. Я не могу её ослушаться.
-Хозяйка? Надо же, а я думала, что мы уже взрослые и самостоятельные, -насмешливо произнесла я, специально растягивая слова. Ярослав снова не отреагировал. Либо он достаточно умён, чтобы понимать мой сарказм и никак не реагировать на него, либо просто робот, неподвластный человеческим эмоциям. -Это она тебя прислала?
-Если ты поедешь и подтвердится, что ты, как ты сама утверждаешь, никакого отношения к нам не имеешь, то сможешь уйти на все четыре стороны. Ещё и денег подкинем. Как моральную компенсацию. Довольно большую сумму.
-Насколько большую? -я вопросительно подняла брови. Конечно, я играла - плевать мне на его деньги. Не нужны мне подобные подачки, отданные из жалости.
-Достаточно большую, чтобы уехать отсюда подальше и прожить там некоторое время, -самодовольно сообщил мне Ярослав.
Я поняла, что он проглотил наживку. Видимо, он считал, что ради денег я соглашусь абсолютно на всё по той причине, что у меня никогда их не было. Увы, у меня было чувство собственного достоинства. А оно, как и самоуважение - гораздо важнее любой необходимой суммы.
-Хорошо, -произнесла я, с трудом заставив себя не фыркнуть. -Я поеду с тобой. Только мне нужно кое-какие вещи собрать. Подождёшь меня внизу?
-Обещаешь? -парень недоверчиво прищурился.
-Обещаю, -согласилась я. Возможно, чуть поспешней, чем следовало.
В следующее мгновение Ярослав резко приблизился ко мне и, схватив меня за запястье, выхватил у меня из кармана нож.
-Что ты делаешь? -взвизгнула я, попытавшись вырвать руку. -А ну, пусти меня! Не прикасайся!
-Да тихо ты, -парень раскрыл нож и легонько кольнул меня в подушечку большого пальца. На ней выступила капелька крови.
Ярослав поднёс нож к губам и быстро провёл по нему языком. На миг мне показалось, что язык был раздвоен, словно у змеи. Затем парень спокойно сложил нож и, как ни в чём не бывало, протянул его мне. Я, поколебавшись, приняла его и сунула в карман - на этот раз, в задний. Затем шокировано уставилась на Ярослава. И как это понимать?
-Ты же не думала, что я возьму и поверю тебе на слово?
Ярослав развернулся и медленно прошёл к двери, хрустя осколками бутылок. Вот бы хоть один из них прорезал подошву берца и впился ему в пятку! Может, хотя бы на время от меня отстанет! Парень остановился и, чуть повернувшись, с насмешкой бросил через плечо:
-И что это было? В мусульманки податься решила?
-О чём ты? -не поняла я.
-Не знаю. У них же, вроде как, к девушкам прикасаться запрещено, -пожал парень плечами. -Быстрей давай. Я жду тебя внизу.
После этих его слов хлопнула дверь. Послышались удаляющиеся шаги.
-Да именно из-за таких сволочей как ты, девушки по ночам выходить боятся, -прошипела под нос я. -Что уж про прикосновения больных маньяков говорить. Тут любая шугаться начнёт.
Я лукавила. У меня действительно был пунктик по поводу прикосновений, особенно к запястьям, лицу и волосам. Когда мне было десять, любимым занятием отчима (не считая выпивки, разумеется), было заламывание мне рук за спину и таскание за волосы. Если я кричала или плакала, он бил меня по лицу или хорошенько прикладывал лицом об косяк. После подобного я дважды валялась в больнице с сотрясением - помнится, то были лучшие минуты моей жизни: никакого отчима, никаких побоев и большие порции еды.
Однажды я, со всхлипами вытирая слёзы после очередного побоя, заперлась в ванной. Отчим пинал дверь и заплетающимся языком грозился её выломать. А я, держа в руках кухонные ножницы и, разглядывая в зеркале своё опухшее лицо, кромсала косу, срезая её под самый корень. Результат был ужасным, что было вполне ожидаемо, но за волосы меня отчим больше не хватал. Зато стал прибегать к другим способам ломания моей, и без того уже никчёмной жизни.
Даром эти издевательства не прошли - теперь я пугалась каждого прикосновения, а если кто-то внезапно хватал меня за руку, то должен был быть готов столкнуться с криками, воплями и моим последующим побегом. По этой причине я старалась не подпускать к себе людей ближе, чем на метр, а в случае чего просто заставляла их поменять направление острыми фразами.
После того, как Ярослав скрылся, я выждала ещё минуту и, убедившись, что с лестницы ничего не слышно, схватила старую сумку и лихорадочно принялась пихать туда вещи.
У меня есть примерно минут пятнадцать. Если я не уложусь в это время, то Ярослав снова поднимется наверх, и у меня не будет уже никакой надежды на спасение.