— Я не предам господина, — Исао даже краткого мгновения не потребовалось, дабы подумать над своим ответом. Слова с его уст сорвались сразу же после озвученного Хуан-да предложения. Впрочем, ни у Кенмэя, как собственно и у Мэй, подобной дилеммы тоже не стояло.
— «Мэй, мы задержим его, а ты немедленно убирайся отсюда», — Услышала у себя в голове ментальное послание своего отца кицунэ.
— Да как ты смеешь мне такое говорить!!! — Прошипела оскорблённая подобным предложением Мэй, — Я не оставлю тебя здесь одного, отец! Втроём у нас есть шанс продержаться чуть дольше и дождаться подкрепления.
— Глупо, лисичка. Хотя у тебя всё равно не вышло бы убежать отсюда, но вот надежда на то, что Вам удастся хоть на сколько-то меня задержать, реши я взяться за Вас всерьёз — верх безрассудства и самонадеянности, — Жёлтый император чувствуя своё абсолютное и подавляющее превосходство над соперниками, не спешил ставить точку в этом «сражении». За две с половиной тысячи лет, которые он провёл в заточении, он соскучился по настоящим битвам, да и благородством был не обделён, и ему на самом деле было бы жаль прерывать жизнь таких отважных и сильных воинов. Он хотел этого избежать и призвать их в ряды своих вассалов.
— «Госпожа Мэй, я сейчас брошу все свои оставшиеся силы, вложив их в одну единственную атаку, поставив всё на неё. Собираюсь создать десятки тысяч лезвий, состоящих из солнечной энергии, которую мне только окажется под силу сконденсировать и сконцентрировать, придав ей форму. А затем я запущу их в направлении противника. Но атака будет намного эффективнее и сильнее, если Вы выпустите всё доступное Вам лисье пламя в окружающее пространство с вложенным в него намерением предать право управление над ним в мои руки. Тогда мои солнечные серпы будут на порядок сильнее, если вберут в себя ещё и Ваше пламя. От тебя же, Кенмэй, требуется выложиться на полную мощь и в тот самый момент, когда я совершу атаку, запустить вместе с ней в направлении Хуан-ди воздушный таран».
— Я вижу, что Вы непреклонны с своём решении, которое переведёт Вас всех к гибели. В последний раз я прошу Вас одуматься и не совершать глупость, — Хуан-ди, будучи естественным Владыкой и правомочным правителем здешних земель, чувствовал, что находящиеся перед ним уже потрёпанные предыдущими столкновениями противники задумали что-то грандиозное против него. Но даже ощущая приближающуюся во временной линии опасность, которую транслировала ему реальность, он не посчитал её для себя реальной угрозой и потому до последнего надеялся воззвать к логике и разуму симпатичных ему своей волей и силой разумных, дабы убедить их перейти на его сторону.
— «Начали!» — прозвучал ментальный крик Исао в разумах Мэй и её отца, сразу же после которого они приступили к осуществлению задуманного древним аякаси-генералом плана.
Буквально единовременно произошло следующее. Всю равнину между двух небольших гор объяло лисье призрачное пламя, и в чистом виде оно не могло принести какого бы то ни было заметного ущерба Хуан-ди и его нефритовой армии, лишь некоторое неудобство в ощущениях для самого императора, а ещё отнятая небольшая часть ментальной концентрации, которую тому пришлось уделить для защиты магических управляющих конструктов, внедрённых в каменных големов его армии.
Стоило же только девятихвостый высвободить весь доступный ей резерв энергии в виде пламени, как начал действовать Исао.
Его дар понимания и влияния на законы природы позволил тому искривить воздух и реальность таким образом, что создался эффект миниатюрных линз на околоорбитной высоте прямо над долиной, на которой они находились, точки фокуса которых находились строго напротив императора и его армии. Сам того не зная, Исао повторил эффект высшего заклинания из шумерской школы — Длань Шамаша. Только если работа оригинальной Длани опирается на одну единственную линзу, расположенную вдвое выше атмосферы Земли, концентрирующую солнечную энергию и закручивающую ту в огненный протуберанец, то Исао создал чуть меньше пяти тысяч линз в миниатюре уже в самой атмосфере Земли, отчего солнечная энергия, попадающая в линзы, созданные манипуляциями над действительностью Исао, не столь качественная и насыщенная, как у линзы Длани Шамаша. И если высшее шумерское заклинание выплёскивает на противника сконденсированную энергию в виде огненного столба чуть ли не километрового диаметра, то у Исао конечным продуктом его мистической техники являются плазменные резаки, напоминающие своей формой молодой месяц.