Сама девятихвостая даже понять ничего не успела, но не только тануки сумел вовремя отреагировать. Исао обладал ещё более совершенными навыками в плане боевого предвидения, а так как его доспех и оружие, что были усилены адамантом, в силу его происхождения и бытия цукумогами, всё также оставались его физическим телом, он оказался единственным, кто не лишился защиты и оружия, способного противостоять Хуан-ди.
Тысячи битв, сражений и индивидуальных дуэлей, которые Исао за свою жизнь преодолел и из которых вышел победителем, сделали его чуть ли не Богом Войны, и только благодаря огромнейшему опыту и мастерству ему удавалось вот уже десяток секунд сдерживать атаки императора, который всеми силами стремился порубить аякаси. Но каким бы умелым не был Исао, это не отменяло того факта, что он в значительной степени проигрывал Хуан-ди в физической силе и скорости.
И, наконец, наступила та самая ситуация, когда мастерство Исао было не в состоянии покрыть разницу в силах у соперников, он никак не успевал прикрыть беззащитных перед мечом Хуан-ди тануки и кицунэ.
Колющий удар уже мчался навстречу спине тануки и должен был пронзить его вместе с его дочерью, которую он пытался защитить, и именно в этот момент на поле битвы прибыл Святозар. Герои ведь всегда приходят в последний момент?
— Как? — Хуан-ди в шоке смотрел на то, как новое действующее лицо, сумевшее необъяснимым для него образом обойти его власть над реальностью, преодолело установленный им запрет на любое пространственное перемещение в границах данной равнины, где происходило нынешнее сражение, и который без какого бы то ни было труда и урона для себя умудрился, ухватившись голой ладонью за его меч, что ранее не ведал пред собой преград и разрезал любой металл и барьеры, погасить силу, которую вкладывал в свою атаку Хуан-ди, и проделал всё это ничем не выражая своего напряжения.
Мысли императора с бешеной и хаотичной скоростью метались в его голове, пытаясь установить личность нового противника.
Вот только Жёлтому Императору никто не предоставил много времени на размышления.
«Как же вовремя я подоспел на помощь к своей жене и вассалам! Немного промедления и я бы оказался перед остывающим трупом Кенмэя и раненной Мэй».
Каким бы могущественным не был тануки, но увы, он не обладал сопротивлением к разрушительному воздействию металла убийцы богов. На данный момент подобным могут похвастаться только я и мои жёны, а всё благодаря носимому адаманту в наших пространственных карманах, завязанных на душу. Это не наделяет нас абсолютной неуязвимостью перед адамантом, и он всё также имеет возможность нанести нам физический вред, с трудом, но всё же имеет возможность пронзить наши материальные тела. Вот только он лишается существенной доли своего разрушающего потенциала и более не наносит нашим энергетическим оболочкам души губительный вред, никак не влияя на девятую оболочку.
Но тот факт, что моей жёнушке чуть не нанесли урон и не причинили вред, заставило мою драконью суть взъяриться до такой степени, что гнев вырвавшийся из моего чувственного духа стал корёжить реальность, мгновенно сдув с неё всё постороннее, что привнёс в неё своей властью Хуан-ди.
Ударная волна убийственного намерения была столь ужасающей, что я сам того не осознавая, стал причинять неудобства и вред утомленным сражением вассалам и жене, а на несколько километров вокруг опустилось невиданное ещё в этом мире давление, сотканное из моей ярости и могущества всех моих духовных оболочек, являющихся отражением моей драконьей сути.
Но хуже всего, конечно же, пришлось Жёлтому Императору, ведь фокусом всего моего гнева стала главная причина его зарождения.
Император не успел хоть что-то сказать в своё оправдание, а именно такое намерение он имел, осознав, что по его душу прибыл истинный дракон, как ему в грудь прилетел от меня удар, отправивший тело Хуан-ди в склон горы, куда он влетел спиной, погрузившись в неё на сотню метров. И он бы рад был бы лишиться сознания, да разве ему кто-нибудь позволит подобное?
Ёрмунганд в ярости, это страшное дело не просто для отдельно взятой личности, а для всего мироздания, ведь подобную тварь утихомирить не просто сложно, а практически не возможно!