<p>
</p>
<p>
Тихомиров, как и сам Дмитрий, был сиротой и воспитывался в приюте. Он всегда отличался кротостью характера и незлобивостью, за что ему частенько доставалось от сверстников и ребят постарше. Но так было ровно до тех пор, пока в приюте не появился Дмитрий, взявший скромного и забитого донельзя мальчишку под свое крыло. Никто не понимал причины дружбы этих двух ребят, кроме старой няни Натальи, называвшей их двумя сторонами одной медали.</p>
<p>
Александр, души не чаявший в новом друге, помогал Дмитрию во всем. Именно Тихомиров приучил друга к чистоплотности и скрупулезному отношению к порядку. Как следствие, вещи ребят всегда были аккуратно сложены, постель заправлена, а посуда вымыта с особой тщательностью.</p>
<p>
Настоящие родители Александра были неизвестны, а фамилию Тихомиров мальчик получил уже в приюте, во многом благодаря своим личным качествам. Следуя полученному прозвищу, юноша рос послушным и спокойным, что благотворно влияло на неуравновешенного и вспыльчивого Александра. Если Селиванов всегда и всем пытался показать свое превосходство, то Тихомиров был незаметным и размеренным, что, в прочем, не мешало ему всегда идти к поставленной цели. И так незаметно получалось, что Александр всегда становился причастником всех самых сумасшедших затей Дмитрия, слепо следуя за своим товарищем. Когда в детском доме происходило какое-либо происшествие, можно было не сомневаться, к нему причастен Александр и помогавший ему Дмитрий.</p>
<p>
Одним из самых безумных планов Дмитрия был предпринятый побег. Он и Александр были задержаны уже в поезде, следовавшем на юг страны. Как оказалось, мальчики успели не только обзавестись билетами, но и прихватили с собой достаточно продуктов, одежды и других необходимых предметов. На вопрос, откуда они это взяли, ребята упорно молчали, не выдавая друг друга. И только угроза, что Александра переведут в другой приют, подействовала на Селиванова. Он готов был признаться в чем угодно, лишь бы его товарищ не страдал, а в том, что на новом месте Тихомиров не приживется, Дмитрий нисколько не сомневался.</p>
<p>
Неразлучные в детстве, Селиванов и Александр продолжили дружбу и в зрелом возрасте. Когда Дмитрий достаточно расширил свой бизнес, он разыскал Тихомирова и предложил ему должность своего секретаря. Естественно, тот согласился. С тех пор Александр стал правой рукой Дмитрия, надежным помощником и, во многом, его личной совестью. Только крайнее неодобрение Тихомировым некоторых сделок удерживало Селиванова от окончательного морального падения.</p>
<p>
Оставаясь наедине с товарищем, Дмитрий часто вспоминал свое детство, но никому, кроме Александра, он никогда не раскрывал омута своего сердца. Для всех остальных Селиванов был примером эгоизма и полного отсутствия сожаления о чем бы то ни было.</p>
<p>
</p>
<p>
Вот и сейчас, Дмитрий, встречая Дану, совершенно не сожалел о том, что провел прошлую ночь с другой девушкой. Он с особой тщательностью осмотрел наряд своей невесты, ее прическу и макияж и остался вполне доволен увиденным: длинные каштановые локоны чуть приподняты рукой опытного мастера и выглядят так, словно по спине девушки рассыпан целый водопад; ярко-голубые глаза слегка подведены; губы чуть тронуты светлой помадой; платье элегантное, но не крикливое; каблук выходных туфель невысокий, но тонкий. Весь образ Даны свидетельствовал о достатке и хорошем вкусе. Да, невеста Дмитрия умела преподнести себя в лучшем качестве и вполне соответствовала требованиям Селиванова. Прием у губернатора, на который пара собирались отправиться, требовал от присутствующих строгого соблюдения установленных правил, в том числе гласящих, что солидность мужчины можно оценить по внешнему виду и манерам его спутницы.</p>
<p>
Поднимаясь по ступеням на второй этаж, чтобы немного отдохнуть перед предстоящим торжеством, Дмитрий успел заметить край узорного чулка, торчавшего из-за высокой кадки с огромной пальмой. «Эта дрянь и уйти не смогла по-человечески! — произнес про себя Дмитрий. — Неужели нельзя было забрать все свои вещи?» Он вздохнул и решил, что ему предстоит в очередной раз менять прислугу, не успевшую вовремя убрать все улики, свидетельствующие о его бурной ночи.</p>
<p>
Дана, несмотря на усилия Дмитрия, все же успела заметить злополучную вещь и недоуменно приподняла тонкую, хорошо очерченную бровь, требуя объяснений. Но Селиванов сделал вид, что не заметил ее жеста. Когда же он преподнес невесте украшение, Дана приняла его с благосклонной улыбкой, усилием воли подавив в себе нарастающий гнев. Она прекрасно знала правила, по которым играл Селиванов, и понимала, что если не сможет сдержаться, то не видать ей обручального кольца как своих ушей.</p>
<p>
— Эти серьги прекрасно сочетаются с моим платьем, — мило проворковала Дана, целуя Дмитрия в щеку. — Я польщена.</p>
<p>
— Рад, что тебе нравится, — отозвался Селиванов. — Поедем сейчас, или выпьем по чашечке кофе?</p>
<p>
— Думаю, нам действительно стоит немного задержаться: к опоздавшим гости проявляют особый интерес.</p>
<p>
Дмитрий криво ухмыльнулся в ответ и приказал горничной подать кофе. Он занимал не последнее место в списке приглашенных, а потому вполне мог позволить себе такую роскошь, как опоздание. То, что Дана обожает эффектные появления и всеобщее внимание, нисколько не омрачало его, скорее наоборот, добавляло остроты их отношениям.</p>
<p>
Невеста Дмитрия отставила свою чашку в сторону, испытующе присмотрелась к нареченному.</p>
<p>
— Как полагаешь, мы можем заняться любовью, не испортив мне макияж? — поинтересовалась она.</p>
<p>
— В этом случае нам придется отказаться от нескольких забав, которые тебе так нравятся, — не глядя на невесту, предупредил Дмитрий. — Ты согласна?</p>
<p>
— При условии, что ты возместишь мне это упущение, — заметила Дана.</p>