когда не слушавшего до этого момента джаз. Интересы Девида были разносторонними, и Кристофер, упорно пытавшийся доказать себе, что Девид лишь плод его воображения, постепенно перенимал их. Иногда он бормотал себе что-то под нос, представляя себе, что Девид ему отвечает, а закрывая глаза видел его улыбку и очки-авиаторы, которые Кристофера раздражали - Крис хотел сорвать их, чтобы посмотреть Девиду в глаза. И в один момент, когда мучимый сомнениями Кристофер, уставший и боящийся собственных снов настолько, что помнил об этом даже во сне, начал кричать на друга - обвинять его в том, что он его просто преследует, спрашивать, почему он всегда приходит в его сны - Девид привычно улыбнулся краешком губ и сделал то, от чего у Криса просто перехватило дыхание. Девид медленно снял свои очки-авиаторы и уставился на него совершенно белыми, без зрачков глазами, а на груди у него стало расползаться жуткое багровое пятно, почти не заметное на красном цвете его идиотского супергеройского костюма, больше похожего на пижаму с плащом. - Потому что я мёртв, Крис, - сказал Девид. Крис закричал и проснулся. Граница между реальностью его снов и настоящим миром была окончательно размыта. * Кристофер не мог вспомнить, когда именно всё пошло наперекосяк, и когда вместо того, чтобы пугать его, сны начали доставлять какое-то болезненное, наркотическое удовольствие. Он чувствовал себя мелкой рыбёшкой, поймавшей яркую наживку с крючка, и бесполезно трепыхался в попытках освободиться от этого плена. И возможно, он смог бы вырваться - тот сон с истекающим кровью Девидом и белыми глазами чертовски испугал его - но это признание как будто стало спусковым механизмом, изменившим их общие (теперь Кристофер был в этом уверен) сны. Больше в его снах не было мёртвых серых коридоров, похожих на чёртовых инопланетян знакомых - теперь во снах Кристофера ждал жаркий Техас, много зелени, толпы людей и Девид в повседневной, такой обычной одежде. Они шатались по городу, ездили на общественном транспорте, ходили в кафешки, а Девид показывал ему разные интересные места, рассказывал ему о невероятных вещах и улыбался. Крис не мог сдержать ответной улыбки и чувствовал себя совершенно счастливым. Казалось, он забыл о крови и мёртвых глазах, или, возможно, предпочитал делать вид, что не помнит этого, потому что Девид действительно был отличным другом. Мысли о воображаемом друге, мистере Девиде Строуне, становились всё навязчивее, но Крис не видел в этом проблемы и не осознавал размах своей зависимости, пока к нему в гости не пришла Кристин. Кристин не предупреждала Кристофера о своём визите (предупреждала, он об этом забыл), и звонок в дверь для Криса, сидящего за столом и рисующего очередной портрет, стал полной неожиданностью. Он вздрогнул, аккуратно положил ручку на стол, прошёл ко входной двери и, увидев в дверном глазке старшую Марсо, неохотно приоткрыл для неё дверь. Кристин как всегда ласково ему улыбнулась, сперва поцеловала в висок, но стоило ей войти, как выражение её лица поменялось, застыло восковой маской, и её добрая улыбка, удивлённо-приклеенная к лицу, вызывала чувство неправильности вместе с взволнованным, испуганным взглядом. -О господи, Крис, - только и смогла она поражённо прошептать, когда сделала два шага внутрь квартиры. И Кристофер, мнущийся рядом с ней на пороге, видя, как осторожно она бродит по полу, переступая неудачные каракули и заброшенные наброски, и быстрым шагом идёт - плывёт - в его спальню, раньше их общую, чувствовал, что на самом деле он не так уж и счастлив был принимать у себя в гостях старшую сестру. Марсо смотрел на неё и видел, как она не может отвести взгляд от Девида - его друга Девида, нарисованного на всех листах, разбросанных по его квартире в хаотическом беспорядке. Сперва Крис пытался хоть как-то упорядочить эти кипы рисунков и складывал их у ноутбука, придавливая декоративным снежным шаром, после начал складывать их в ящик стола. Но потом он стал рисовать не только за столом и не только в детских альбомах для рисования, с дебильными мультяшными обложками, изображениями принцесс или крутых гоночных машин. Он был студентом с небольшой приработкой в интернет-кафе, и у него было не слишком много денег для того, чтобы постоянно тратиться ещё и на ненужную и не прописанную в бюджет канцелярию. И бумаги, обычные листы для печати на принтере, огрызки старых, ненужных конспектов - всё то, на чём можно было рисовать - постепенно переползли и на кухню, и в общую гостиную, и в спальню, и, в конце концов, стали развешиваться на стенах. Конечно, Кристофер заверял сестру в том, что его дела идут просто великолепно, и что всё в порядке, и «у меня есть друзья, Крисси, ну, ладно, не друзья, а просто друг, и мы отлично проводим время, всё ОКЕЙ перестань блять так часто мне звонить, удели это время своей ебанутой чёрной колдунье Орхидее. Да, я помню, её зовут Роуз, какая к чёрту разница, всё равно название цветка». Но Кристин его слишком хорошо знала. Кристофер не мог скрыть усталость в голосе, и раздражение, которое в последнее время преследовало его постоянно. Кристоферу постоянно хотелось спать. Не потому, что действительно хотелось, а потому что он хотел снова увидеть своего друга. Рассмотрев внимательно листы с рабочего стола, с последними эскизами и рисунками, Марсо обернулась к нему. В её глазах отчётливо читались жалость и страх. - Что это, Крис? - мягко спросила она. Крис смотрел на неё, и видел, как хмурятся её чётко-очерченные брови, и как в уголках глаз появляются глубокие морщинки от невыраженного недовольства. Рот, весь в глянцево-чёрной помаде, сжался в тонкую ниточку. Кристин сделала шаг, неуверенный, в его сторону, потом ещё один, и ещё, но так и остановилась на середине пути, когда её взгляд снова упал на пол, устеленный листами бумаги. - Крис... что случилось? Почему тут всё так... захламлено? Было видно, как она осторожно подбирает слова, чтобы не задеть Кристофера и не спровоцировать его. И это было действительно ужасное и раздражающее ощущение. Кристофер дёрнул головой и обнял себя за плечи, чувствуя, как тело пробивает лёгкий озноб. Было сложно подобрать слова, чтобы объяснить ей хоть что-нибудь... как-нибудь более или менее адекватно. А не сразу ошарашивать её новостью о том, что Девид, о котором иногда вскользь упоминал парень, являлся всего лишь воображаемым другом из снов. - Я не знаю, - резко мотнул головой Кристофер. - Что ты от меня хочешь, Крисси? Сама же ушла... к этой своей Цветочной Волшебнице. - Её зовут Роуз. - Роуз, - эхом повторил Марсо. - Конечно. Дурацкое имя. Я всё время его забываю. Кристин подошла к брату. Приобняла его за плечи и подтянула к себе, и Кристофер не удержался от желания прижаться к ней ближе, закрыв глаза. Попытался поймать момент из детства, ощущая запах любимых духов, запах, которым пропиталась кожа девушки и её одежда. Марсо медленно погладила его по волосам. После короткой паузы голос её звучал неуверенно, и Крис невольно напрягся от её слов. - Крис, я не знала, - запнулась девушка. - Не знала, что тебе будет так тяжело. Ты ведь справлялся... раньше. Кристин имела в виду то самое «раньше», когда он ещё не ходил на это издевательство над его социальными навыками и не платил за это деньги. Когда ему не снились странные, пугающие своей реалистичностью сны. Когда рисунки запирались в шкафу на ключ и никому не показывались. Тогда, когда он ещё мог хоть как-то себя контролировать и понимать, что мир реальный и воображаемый слишком сильно отличаются друг от друга, и что один из них определённо ненастоящий. - Ты должен был мне сказать... я не знала, что всё настолько далеко зашло, Крис. Я должна была позаботиться о тебе! Кристин никогда не была резка в суждениях, голос звучал её мягко, но укоряюще. Но это выражение порицания - вполне явное и в общем-то понятное в такой ситуации - оно задело Криса, который сам уже понимал, что всё это определённо ненормально. Но одно дело понимать самому, другое - когда кто-то высказывается о больном. Кристофер злился на сестру за её категоричность, пытался придумать, что сказать и что можно исправить в этой ситуации. А потом Кристофер увидел, как выглядывает из-под подушки картонная коробочка с пластинками ещё не использованных таблеток снотворного. И отшатнулся от Кристин. Испуганный больше, чем сам того ожидал, он начал кричать на неё, когда как на самом деле думал «блять нет, только не это, она не должна увидеть, она не должна отобрать их у меня». - Ты мне ничего не должна, Кристин! - кричал он. Обычно грубый и низкий голос ломался от высоких нот, и Крис чувствовал, как его по-настоящему трясёт от ужаса, от мысли о том, что сегодня он не сможет увидеть Девида. - Мы блять уже говорили об этом столько раз! Ты мне весь мозг выела с этими своими идиотскими идеями, и я долго всё это дерьмо терпел. Я даже записался на эту хрень, о которой ты так мечтала, и каждую субботу пью чай с какими-то придурками и признаюсь в том, как в детстве убил любимый кактус бабушки со стороны матери, и потому всё покатилось по пизде и я стал таким блять охуенно злым. Хаха! Очень весело слышать их заунывные истории о том, что их никто не любит, а они все такие прекрасные! Этот заика крашеный, который каждый раз ко мне пристаёт, эта девка с котами, которая меня преследует, её ненормальный друг, помешанный на лошадях, Тереза, чёрт возьми, вообще не понимаю, какого чёрта она за мной попёрла