й девушкой-цветком. Роуз сидела на водительском сиденье маленькой машинки и жутко улыбалась, глядя Кристоферу в глаза, когда ловила его взгляд в зеркальце заднего вида, а Кристин гладила его по волосам и выглядела такой радостной, говоря о том, что теперь всё будет хорошо, что Кристофер предпочёл притвориться, что верит в это. И от этой маленькой лжи ему ставилось немного легче. * Роуз оказалась куда как лучшим психологом, чем мистер Конан, в чём Кристофер смог убедиться на личном опыте, хотя в отличие от мистера Кормака имела существенный недостаток - она жила в той же квартире, в которой жил сейчас и сам Крис. Она пугала его своими магическими оккультными штучками, острым взглядом и проницательностью, точность которой походила на меткий выстрел в упор по мишени из лука. От Роуз было невозможно спрятать свои мысли, она вытаскивала их все, кусочек за кусочком, выколупывала из черепа, обнажала светом, а после препарировала, изучала и вкладывала в голову обратно - аккуратно, но с такой снисходительностью, что хотелось до конца сопротивляться, несмотря на понимание, что тебе всего лишь хотят помочь. Несмотря на то, что Кристофер начал осознавать тот факт, что у него была огромная проблема, он паталогически боялся рассказывать о ней кому-то другому, как будто если кто-то узнает о Девиде, он исчезнет, растворится в воздухе, станет именно тем, чем он в действительности был - странным парнем, который когда-то умер и стал героем. Невероятно крутым и классным _образом_ из чёртовых снов. И Кристофер молчал и замыкался в себе. От таблеток, которые он принимал, у него успела сформироваться зависимость, и его ломало, как наркомана, лишённого новой дозы. Его кидало то в жар, то в озноб - Крис бредил и страдал от провалов в памяти, стал ещё более нервным и легко возбудимым и часто плакал, потому что не мог признаться Кристин, что Девид его воображаемый друг, а Роуз его пугала. Как-то раз Роуз раскладывала карты Таро на его судьбу, но каждый раз ему выпадала карта смерти - то в прямом, то в перевёрнутом значении*. Роуз выглядела задумчивой и сверлила Криса ещё более внимательным взглядом, чем до этого. Кристофер не разбирался в Таро, но увидев выпавшие карты в первый раз, подумал о словах Девида, сказанных ему когда-то давно и заперся в ванной, долго обнимая себя за коленки, а потом разглядывал зеркало и прикидывал, как бы поудачнее разбить его, чтобы осколком перерезать вены. Потом в ванную комнату постучала обеспокоенная сестра, и Марсо вздрогнул, будто бы очнулся от наваждения и побелел от страха перед собственными размышлениями. После этого он действительно начал разговаривать с Роуз - добровольно - и в скором времени его страхи улеглись, а он стал чувствовать себя всё лучше и лучше. Постепенно образы из снов смазывались и забывались под пристальным вниманием цветочной волшебницы Орхидеи (её зовут Роуз не важно). Кристофер боялся думать о Девиде в её присутствии, но она была рядом всегда, а когда долго о чём-то не думаешь, оно постепенно стирается из твоей памяти. Так и происходило - Кристофер избавлялся от своей зависимости от таблеток и Девида. Иногда он просыпался в кровати, полный тоски, но сны с тех пор, как он переехал, ему не снились, а возможно это просто Кристофер перестал их запоминать. В любом случае результат был один - не было больше долгих часов за столом в попытках нарисовать ускользающую тень улыбки в изгибе губ, руки с веснушками на тыльной стороне ладони или нитей волос, взлетающих вверх при лёгком ветерке. Не было красных ручек на столе, а джаз в наушниках сменился привычной попсой и саундтреками из любимых романтических комедий. Крис излечился (как он думал), и чем больше проходило времени, чем лучше становились его дела, тем неудобнее он себя чувствовал, продолжая оставаться жить у сестры и её чокнутой подружки-психолога. Нет, конечно же Кристин не прогоняла его, не говорила, что ему здесь не место. Всё дело было в том, что он _сам_ чувствовал, что ему здесь не место. Не место между этими двумя, состоящими в отношениях. И хоть Крис толком не понимал, почему вообще всё так получилось (ведь он свято был уверен, что Кристин нравятся парни), итог был один: он чувствовал себя неловко, будто кто-то заставлял подглядывать его в замочную скважину чужой спальни. Однако добиться права на самостоятельность было нелегко. Кристин боялась, что брат снова потеряется в своей жизни, а Крис где-то в глубине души боялся, что всё так и произойдёт, стоит ему вернуться на свою старую квартиру. Иногда после занятий в колледже он приходил туда, долго мялся на пороге, проходил в спальню и сверлил взглядом постель, а после отворачивался и, весь угрюмый, с испорченым настроением, шёл домой. Наверное так продолжалось бы ещё долго, но в один из таких странных дней он вдруг увидел, как из-под подушки торчит уголок альбомного листа. Крис не помнил, был он раньше на том месте или его не было, но Крис был свято уверен в том, что в тот переломный день он выкинул всё, что напоминало ему о том парне, имя которого теперь он боялся произносить даже в мыслях, как имя какого-нибудь гарри поттеровского тёмного лорда. Заинтригованный, Кристофер медленно подошёл ближе, и в груди у него подрагивал комок, дёргающий что-то в животе и заставлявший ощущать, что по венам, подчиняясь неровному сердцебиению, течёт густая патока, а не обыкновенная, красная кровь. Он аккуратно вытащил лист из-под подушки и посмотрел на него - он был белым, и на нём красными чернилами была написана всего лишь одна фраза. И когда Крис прочёл её - не прочёл даже, просто посмотрел - лицо его исказилось от страха и гнева (больше от страха), и он отшатнулся, не удержал равновесия и упал на пол, и отползал назад до тех пор, пока не упёрся спиною в стену, причитая при этом «нет нет нет этого не может быть это невозможно мне это кажется его не существует он не может существовать я его выдумал выдумал выдумал». Конечно же в тот момент именно это и произошло - разрушились воображаемые стены его крепости, что защищала его нормальность. Весь его прогресс в убеждении самого себя, что он успешно вылечился от Этого (чем бы Оно не являлось), разлетелся осколками, кирпичами, бумажками, и обнажил его главный страх. Спустя какое-то время бессмысленного истеричного бормотания вслух, Кристофер встал на ноги, быстро подбежал к кровати, поднял с неё выпавший из рук в момент потрясения листок и побежал домой, к девочкам, едва не забыв закрыть за собой дверь. Когда он оказался дома, он невнятно и долго пытался что-то объяснить, но у него ничего не получалось, и смотря в глаза Криса - с расширенными зрачками, с признаками сильной истерики - Роуз аккуратно взяла из его рук лист и уставилась на него внимательным взглядом. - Здесь ничего не написано, Крис, - несвойственным для неё мягким тоном заметила Роуз. Кристофер замер в замешательстве. Он долго стоял рядом с ней, молча смотря Роуз в глаза, хотя вернее было сказать, что он смотрел куда-то вглубь себя, не отдавая себе отчёта в том, что его взгляд направлен на другого человека, а потом просто забрал смятый лист из рук волшебницы Роуз, и какой-то дёрганой, механической походкой направился в свою комнату, захлопнул дверь, и больше ни Роуз, ни Кристин его не слышали. На следующее утро, когда Кристофер не вышел из комнаты, Кристин начала за него волноваться. Роуз успокаивала свою дорогую подругу, говорила, что всё в порядке, Крис так делал и раньше, и всё будет хорошо - Крис выйдет из комнаты хотя бы для того, чтобы справить физиологическую нужду или принять пищу. Но этого не происходило, весь день напряжение и волнение только нарастало, а вечером к ним в комнату стучались соседи с нижнего этажа и обвиняли их в том, что они затопили их, потому что на потолке в детской их ребёнка появилось огромное тёмное пятно. Услышав это, Кристин в первый момент замерла, а потом страшно закричала и кинулась к двери в комнату брата, билась в неё с рыданиями, но не могла открыть. Соседи замолчали, смешались, что-то пробормотали и ушли, Роуз с ледяным выражением лица набрала номер полиции, а после обнимала подругу за плечи, пока Кристин плакала, цепляясь за неё руками и сползая на пол, и Роуз пришлось тоже сесть на пол и обнимать её ледяными руками, поджимать губы и твердить себе, что ничего страшного не произошло, она не могла так ошибиться - но не могла убедить себя в своей правоте. Приехавшие офицеры полиции выбили дверь, но не пустили двух девушек в помещение. Пришедшие в квартиру медики вкололи Кристин сильное успокоительное, потому что она совершенно потеряла голову и бросалась на офицеров с обвинениями, пыталась ударить их и прорваться туда, к Крису, но её не пускали, твердили «вам не стоит туда входить, мисс», и «вам не стоит этого видеть, мисс», в то время как Кристин кричала, что это её брат, она должна его увидеть, это её младший брат, она _должна его увидеть, черт бы вас побрал, грёбаные ублюдки_. Успокоительное было с сильным снотворным эффектом, и вялая Кристин, борясь со сном в крепких руках дорогой Роуз, равнодушно смотрела на то, как на каталке из комнаты вывозят тело, накрытое лёгкой простынёй, и как полицейские переговариваются и составляют протокол, опрашивая Роуз, и как они уходят из их дома. Роуз уложила спать Кристин и долго сидела рядом, держа её за руку и боясь уйти, увидеть то, что осталось там, но во втором часу ночи встала, сделала себе кофе, дост