троением, шёл домой. Наверное так продолжалось бы ещё долго, но в один из таких странных дней он вдруг увидел, как из-под подушки торчит уголок альбомного листа. Крис не помнил, был он раньше на том месте или его не было, но Крис был свято уверен в том, что в тот переломный день он выкинул всё, что напоминало ему о том парне, имя которого теперь он боялся произносить даже в мыслях, как имя какого-нибудь гарри поттеровского тёмного лорда. Заинтригованный, Кристофер медленно подошёл ближе, и в груди у него подрагивал комок, дёргающий что-то в животе и заставлявший ощущать, что по венам, подчиняясь неровному сердцебиению, течёт густая патока, а не обыкновенная, красная кровь. Он аккуратно вытащил лист из-под подушки и посмотрел на него - он был белым, и на нём красными чернилами была написана всего лишь одна фраза. И когда Крис прочёл её - не прочёл даже, просто посмотрел - лицо его исказилось от страха и гнева (больше от страха), и он отшатнулся, не удержал равновесия и упал на пол, и отползал назад до тех пор, пока не упёрся спиною в стену, причитая при этом «нет нет нет этого не может быть это невозможно мне это кажется его не существует он не может существовать я его выдумал выдумал выдумал». Конечно же в тот момент именно это и произошло - разрушились воображаемые стены его крепости, что защищала его нормальность. Весь его прогресс в убеждении самого себя, что он успешно вылечился от Этого (чем бы Оно не являлось), разлетелся осколками, кирпичами, бумажками, и обнажил его главный страх. Спустя какое-то время бессмысленного истеричного бормотания вслух, Кристофер встал на ноги, быстро подбежал к кровати, поднял с неё выпавший из рук в момент потрясения листок и побежал домой, к девочкам, едва не забыв закрыть за собой дверь. Когда он оказался дома, он невнятно и долго пытался что-то объяснить, но у него ничего не получалось, и смотря в глаза Криса - с расширенными зрачками, с признаками сильной истерики - Роуз аккуратно взяла из его рук лист и уставилась на него внимательным взглядом. - Здесь ничего не написано, Крис, - несвойственным для неё мягким тоном заметила Роуз. Кристофер замер в замешательстве. Он долго стоял рядом с ней, молча смотря Роуз в глаза, хотя вернее было сказать, что он смотрел куда-то вглубь себя, не отдавая себе отчёта в том, что его взгляд направлен на другого человека, а потом просто забрал смятый лист из рук волшебницы Роуз, и какой-то дёрганой, механической походкой направился в свою комнату, захлопнул дверь, и больше ни Роуз, ни Кристин его не слышали. На следующее утро, когда Кристофер не вышел из комнаты, Кристин начала за него волноваться. Роуз успокаивала свою дорогую подругу, говорила, что всё в порядке, Крис так делал и раньше, и всё будет хорошо - Крис выйдет из комнаты хотя бы для того, чтобы справить физиологическую нужду или принять пищу. Но этого не происходило, весь день напряжение и волнение только нарастало, а вечером к ним в комнату стучались соседи с нижнего этажа и обвиняли их в том, что они затопили их, потому что на потолке в детской их ребёнка появилось огромное тёмное пятно. Услышав это, Кристин в первый момент замерла, а потом страшно закричала и кинулась к двери в комнату брата, билась в неё с рыданиями, но не могла открыть. Соседи замолчали, смешались, что-то пробормотали и ушли, Роуз с ледяным выражением лица набрала номер полиции, а после обнимала подругу за плечи, пока Кристин плакала, цепляясь за неё руками и сползая на пол, и Роуз пришлось тоже сесть на пол и обнимать её ледяными руками, поджимать губы и твердить себе, что ничего страшного не произошло, она не могла так ошибиться - но не могла убедить себя в своей правоте. Приехавшие офицеры полиции выбили дверь, но не пустили двух девушек в помещение. Пришедшие в квартиру медики вкололи Кристин сильное успокоительное, потому что она совершенно потеряла голову и бросалась на офицеров с обвинениями, пыталась ударить их и прорваться туда, к Крису, но её не пускали, твердили «вам не стоит туда входить, мисс», и «вам не стоит этого видеть, мисс», в то время как Кристин кричала, что это её брат, она должна его увидеть, это её младший брат, она _должна его увидеть, черт бы вас побрал, грёбаные ублюдки_. Успокоительное было с сильным снотворным эффектом, и вялая Кристин, борясь со сном в крепких руках дорогой Роуз, равнодушно смотрела на то, как на каталке из комнаты вывозят тело, накрытое лёгкой простынёй, и как полицейские переговариваются и составляют протокол, опрашивая Роуз, и как они уходят из их дома. Роуз уложила спать Кристин и долго сидела рядом, держа её за руку и боясь уйти, увидеть то, что осталось там, но во втором часу ночи встала, сделала себе кофе, достала из-под раковины в ванной комнате тряпки, наполнила ведро холодной водой и вошла в бывшую комнату младшего брата её девушки. Тёмное, подсохшее пятно разлилось по паркетному полу так широко, что складывалось ощущение, будто истекал кровью здесь не один человек. На стене было несколько бурых пятен, а контуры лужи рядом с ней напоминали контур тела. Роуз на дрожащих ногах подошла к пятну, села на корточки и сначала осторожно, будто боясь обжечься, принялась тереть пол, а потом делала это всё ожесточённее и ожесточённее, остервенело пытаясь отмыть всю эту красноту с пола, а потом и с рук. Но ничего не получалось, и ей казалось, что кровь намертво въедалась в кожу, забиралась под ногти, не оттиралась от пола, оставаясь там навсегда. И тогда Роуз, продолжая стоять на коленях и тереть пол холодной тряпкой, заплакала, и плакала долго, роняя слёзы в подсохшую кровь, наблюдая за тем, как в прозрачные капли быстро проникает краснота и заполняет их до тех пор, пока они не сливались цветом со своим ярким фоном. Она винила себя за то, что не смогла увидеть в Кристофере желания закончить жизнь самоубийством. * На похороны пришло не очень много человек, да и организовать их получилось лишь у маленькой церквушки святой Магдалены в 80 километрах от города, так как городские конфессии отказывались хоронить самоубийцу на территории кладбища. Кристин шёл чёрный цвет, но бледное лицо и тени под глазами старили её, и было видно, где в скором времени возраст начнёт прокладывать первые морщинки. У висков виднелось несколько серебристых нитей волос, ярко блестевших на глянцево-чёрных волосах теперь уже единственной Марсо. Она не плакала на похоронах, но долго сидела у могилы, тихо говорила что-то, уперевшись лбом в каменное надгробие, и нежно гладила пальцами пока ещё яркие, золотые буквы имени Кристофера Марсо. Роуз не подходила к ней, уважая её право побыть наедине с собой, но когда Кристин ушла от могилы, она сама подошла к девушке, тихо попросив подождать её в машине. Дождавшись, когда Кристин отойдёт достаточно далеко, Роуз подошла ближе и опустилась на колени перед надгробием, безвольно опустив расслабленные кисти рук на тугую чёрную юбку-карандаш, и закрыла глаза, собираясь с мыслями. Потом она вытащила из кармана приталенного пиджачка грязный, в крови, листок бумаги, который она получила из морга вместе с одеждой Криса (он лежал в кармане его толстовки), распрямила его как могла и положила на могилу, сверху положив белую розу. - Прости меня, Кристофер, - прокашлявшись, сипло сказала она. - Ты был прав. Я действительно была слишком слепа, чтобы увидеть то, что было написано. Я надеюсь, что там, где ты сейчас, ты будешь счастливее, чем был здесь. И тот, кто тебя звал... не пожалеет об этом. Роуз поднялась на ноги, отряхнула колени. Она в последний раз посмотрела на могильный камень, и луч заходящего солнца навсегда запечатлел в её памяти, как несколько секунд имя Кристофера Марсо переливалось золотом, в котором мелькали багровые тени закатного неба. Роуз утёрла платком слезу, и уверенно направилась на сторону выхода с территории кладбища. Из свежей земли торчала карта Таро с изображением смерти, а ветер пытался вырвать из-под белой розы лист бумаги с рисунком молодого парня с красивой улыбкой и солнечными очками. На обороте листа красной гелевой ручкой почерком неизвестного небрежно лежала надпись: «Я скучаю по тебе. Девид». Внизу стояла приписка: «Ты знаешь, что надо делать, Крис». * В Хьюстоне, на перекрёстке двадцать первой авеню и третьей цветочной аллеи, в маленькой кафешке сидели рядом двое парней и ели пиццу, обсуждая только что просмотренный в кинотеатре фильм. Они бурно жестикулировали и ожесточённо спорили о его достоинствах и недостатках, громко смеялись и пинались ногами под столом, отстаивая свою точку зрения, когда заканчивались аргументы. - Я рад, что ты теперь здесь, со мной, Крис, - сказал ему Девид, как только они встретились там, на перекрёстке тёмного ничто. Крис ударил Девида в плечо, но всё равно улыбнулся другу в ответ. Единственное, к чему он будет долго привыкать здесь, так это к жутким белым глазам. А всё остальное было неважным. Уже всё было не важным. Потому что Кристофер Марсо теперь был мёртв. Примечание к тексту: *Смерть означает перемены, перерождение, начало чего-то нового и более перспективного и оптимистичного взамен надоевшему, устаревшему и рутинному. Чтобы понять, «смерть» чего именно нужно принять или какого рода изменений ждать, желательно рассматривать этот Аркан не сам по себе, но в сочетании с соседними картами. Например, Смерть в паре с Колесницей скажет о необходимости переосмысления жизненных приоритетов и цел