Крики, визги, какой-то скрежет, громыхание – она сначала даже ничего не почувствовала. Только поняла, что люди вокруг пытаются отодвинуть упавший на нее кусок стены. Они шумели, кричали, перебивали друг друга – мужские голоса, женский, затем раздался истошный вопль. Потом она увидела солнечный свет и рядом суетящихся людей. Снова кто-то громко закричал. Огромный кусок упавшей стены оттащили в сторону. Рита попыталась подняться, но почему-то не смогла этого сделать. Только увидела страшные гримасы ужаса на лицах людей вокруг. Она пошевелилась, по почему-то не чувствовала тела, как тогда, в том странном сером мире, когда ее перемещали в других людей. Потом увидела остекленевшие глаза молодой девушки в красной куртке, та, замерев, стояла так, будто застыла, как вкопанная, а потом глаза ее вдруг будто-то закатились куда-то внутрь, и девушка упала, как подкошенная. Все выглядело как будто в чуть замедленной съемке. Мужчина – схватился за столб и прижался к нему лбом. Рыдающая женщина в зеленой короткой куртке. Еще одна женщина… с открытым ртом, скривившемся в ужасной гримасе страха. Пожилой мужчина глядел прямо на нее застывшим стеклянным взглядом. «Что они так…», – Рита попыталась еще двинуться. Тело не слушалось. «Да что со мной». Она повернула голову и сразу же вспомнила ту старую нарисованную картинку аварии. Только теперь ее тела почти не было. Раздробленные расплющенные остатки ее красивого тела превратились в кровавое месиво. Рита подняла глаза. Во взгляде людей вокруг отражались панический ужас, смятение, безысходность и страх. Шум, гам, крики, со всех сторон бегущие люди – они приближались и сразу отворачивались.
«Ксюша… Моя Ксюша… Ксюша…», – Рита заплакала. И сразу почувствовала боль внутри. Это даже не было болью, это было что-то другое. Она опять глянула на себя, вместо ее красивого тела осталась только верхняя часть, и одна рука была целая, но теперь лежала на асфальте искореженная, переломанная, словно чужая, и только мелко-мелко подергивалась. Рядом валялся телефон. «Ксюша… моя Ксюшенька…», – мысли о дочери жгли так, что перекрывали боль в оставшемся теле.
«Скорую помощь!!..», «Скорую!», «..Скорую..!», – вокруг кричали это слово снова и снова. «Зачем скорую помощь, от меня же ничего не осталось… что скорая сделает…», – Рита вдруг осознала, что ей уже никто не поможет. От нее уже просто ничего не осталось – только исковерканное, раздавленное, разбитое на мелкие кусочки тело в огромной луже крови. «Меня не соберут… нечего собирать… сколько крови… – плакала она, – Ксюша, мама…».
Вокруг бегали люди. Одна из женщин подошла ближе и пыталась что-то у нее спросить, тянула руки и плакала вместе с ней. Картинка будто замерла. Рядом с собой Рита видела лицо в очках, отблеск на оправе, как маленькая фотография, серьги в ушах с большими круглыми шариками, помада ярко-розового оттенка, шов на легком пальто, уже поцарапанная и поношенная сумка в руках – детали различались так явно, будто у нее в глазах появились увеличительные стекла. Женщина суетливо пыталась чем-то помочь.
– Телефон… – хотела сказать Рита, но у нее ничего не получилось, вместо слов раздалось еле слышное сипение.
– Что? – женщина наклонилась над ней так близко, что она почувствовала прикосновение ее волос.
– …телефон…
Рита увидела, как женщина закрутила головой по сторонам.
– Телефон, да вот он, вот он… – она протянула его Рите, и сразу замерла, телефон ухватить девушке было уже нечем.
– …Всеволод…
– Что?? – Женщина опять наклонилась еще ниже, она стояла над ней на коленях и прислушивалась, пытаясь разобрать невнятные свистящие звуки.
– … Всеволод…
Женщина, будто услышав ее, сняла очки и посмотрела в телефон, будто не понимала, что это вообще такое – у нее в руках. Потом сразу закрутила головой по сторонам и вскочила с колен.
– Она просит позвонить… Я не умею… Я не умею… Как позвонить?..