Потом зацокали каблуки, и хлопнула дверь.
– И зачем этот недоразвитый так разорался на всю больницу… Она же все равно не жилец… Вон, гляньте, что с ней…
– Конечно, не жилец. Мозг уже внутри атрофировался давно. Гляньте, на ее руку, там характерные пятна.
– А слышали, говорят, у нее анализы нормальные, – растерянно проговорил кто-то.
– Ну ты совсем дурак? Какие у трупа нормальные анализы?
– Так Сергей Константинович сказал… Я сам слышал…
– Фантастические фильмы меньше смотри. Она в коме уже сколько пролежала, а ты «анализы нормальные»…
– Да он так сказал! Я сам слышал!
– Уши, иди, помой.
– Да хватит вам, тут, правда, что-то не то. Я тоже слышал про анализы.
– А сердце видели на снимке?
– Да видели…
– Как может быть, она же…
– Да.. никогда такого не видел…
– А почему она такая стала..? Посмотрите, какая опухшая…
– Отек. Тут понятно что.
Дальше состоялся обмен уже такими специализированными терминами, такими сложными, что обыватель без медицинского образования вряд ли что-то бы разобрал. Потом вокруг зашуршали бумагами, шелестели ими и снова повторяли неизвестные слова.
– Не пускайте к ней никого. Елена Петровна пусть с родителями сама разбирается.
– Легко сказать! Вы эту мамашу долбанутую видели?
Потом голоса стихли. И дальше уже стояла тишина. Только где-то рядом раздавалось настойчивое уверенное пиканье, словно сигнал, сообщающий, что человек хочет жить. Сколько это продолжалось времени, пока было неизвестно. Оно замерло и текло по своим законам, не советуясь с посторонними.
– Пустите, я сказала!!! – уже новый голос, чуть треснутый и очень властный. – Это моя дочь и я буду заходить сюда, сколько хочу и когда хочу!! Я знаю, что у вас тут больница, так и лечите! А вы что делаете – я не знаю!! Уберите руки!!
Раздался звук открывающей двери и приближающие шаги.
– Позовите сюда эту вашу Елену Петровну!! Где она? … Что это?! Что с ней?! Что с ней?! – треснувший голос громко и театрально застонал, а потом будто зарыдал.
– Елены Петровны сейчас нет на месте, она.. она позже будет…
– Почему она такая опухшая..? Это же кошмар какой-то… Что вы с ней сделали..? Что вы с ней сделали!! Вы мне за это ответите!!
– Не кричите, пожалуйста, – мужской голос вежливо и спокойно успокаивал женщину. – Ваша дочь жива…
– Жива?!! Это вы называете – «жива»?!? А если бы вы своего ребенка увидели вот в таком виде, вы бы тоже оставались таким вежливым и спокойным?
– Мы делаем все возможное… Это…
– Да вы ничего не делаете!! Не делаете!! Сначала вы сообщили нам, что она умерла. А потом какой-то санитар ее вдруг оживил! Что вы… что вы… – женщина задыхалась, ее голос хрипел и сипел.
– Не волнуйтесь…
Раздались сдавленные рыдания.
– Ну вы посмотрите… Посмотрите! Почему она наполовину черная!! Что это за пятна? Что вы с ней сделали? – рыдала женщина.
– Мы пока не можем понять…
– Не можете понять?? А кто должен понять??
– Не трогайте ее! Не трогайте ее. Ее нельзя трогать.
– Почему она не приходит в себя?? – женщина прокашлялась и уже опять кричала хриплым голосом. – Что это? А это что у нее такое?? Это кошмар! Это кошмар!! Что это?? Почему она такая… – и женщина вновь зарыдала.
– Давайте выйдем, здесь нельзя так кричать. И ее нельзя сейчас трогать, ей нужен покой… Это палата…она должна…
– Она должна… Она должна жить!! А вы ничего не делаете! – женщина устало застонала.
– Пойдемте… пойдемте…
Опять воцарилась тишина. И вновь пустое пространство без воспоминаний, без лиц, без мыслей, просто чистый лист без надписей и сносок.
Дверь скрипнула. Доносились еле-еле приближающие шаги, а потом почти детский голос произнес:
– Ничего себе…
– А я тебе что говорила… Вся больница на ушах стоит, прячут ее.
– А ты слышала, что Сергей Константинович сказал?
– Про что?
– Про что. Про нее.
– Что именно?
– Сказал, не может такого быть, чтобы с таким диагнозом оживали вдруг. Она уже синяя здесь лежала. Мамаша ее бабло платила, они ее уже давным-давно уговаривали отключить ее, а та ни в какую…
– А ты видела?
– Да к ней и не заходил уже никто, только мамаша ее, когда-никогда. Придет, поскандалит, и опять уходит. Сергей Константинович тогда еще говорил, живой труп держим. Он, вообще, сказал, не может такого быть, они же сняли там какие-то показатели…
– А что с ней вообще было?
Раздалось длинное и непонятное слово в ответ.
– А что это?
– Сердечное заболевание, у нее с детства вроде, Сергей Константинович сказал, как она вообще до таких лет дожила, непонятно. А тут еще эта история…