– А хочешь, я тебе свои картины покажу? – предложила Мила.
– Конечно, хочу!
Мила прошла вглубь комнаты и стала разворачивать стоящие плотным рядком картины. Рита сразу вспомнила рассказы гения – своеобразный стиль, странные люди, дома немного искривленные, неровные линии, странные штрихи и черточки. Но, не смотря на замысловатый непонятный стиль написания, картины обладали какой-то мощной энергетикой. Вроде цвета были практически везде одинаковые, темные, коричневые, либо почти черные, но полотна казались живыми и необычными. Рита с интересом их рассматривала. На картинах Милы люди изображались, словно похожими между собой. Действительно, у них не было шеи и будто все они стояли вполоборота, вроде выглядели одинаковыми, и лица были, как под копирку: маленькие глазки, одинаковые носы и срезанные углом подбородки, но тем нее менее, они все были разными, каждый со своим характером и историей. Небрежный мазок в форме платочка в кармане, пуговица на сюртуке одного из персонажей, чуть подкрашенный алым цветом краешек губ у женщины. Все на картинах выглядело необычно. Рита всматривалась в мазки и линии: дом, вроде начерченный зигзагом, вблизи выглядел, как просто размазанная черта, а чуть отойдя, Рита видела угол с листочками объявлений, кусочек окна с занавеской, на темном фоне сразу проступали мелочи, которые вначале были незаметными. Мила увидела, как восхищенно рассматривает ее работы подопечная мужа:
– Ну это такой стиль… Может, тебе покажется, что нарисовано неправильно… Но это так нужно… Вот смотри, видишь… – она продолжила увлекательный рассказ, показывая мелкие штрихи и нужные неточности.
– Мила, это очень-очень красиво… Я такие не видела никогда… Я и в живописи не разбираюсь… но это очень необычно.
– Правда? Тебе, правда, нравится?? – обрадовалась жена гения.
– Правда. Вроде так смотришь – просто темное пространство, а если чуть отдалить – тут вот целая разная история, – Рита немного отошла, описывая, что видит издали. – Мужчина, который поодаль он вроде близко к другим, но так одиноко выглядит, а женщина… Вот эту женщину как будто никто не любит, а она… Мне кажется, ей нравится вон тот мужчина … за столиком в углу, равнодушный, занятый собой…
Рита отвлекалась, повернулась что-то добавить из своих впечатлений и увидела рядом счастливый взгляд Милы. Та словно замерла, сложила маленькие ладони в кулачки и, чуть приоткрыв рот, слушала Риту, почти не дыша. Мила явно была обрадована ее словами.
– Надо же… – медленно проговорила она, чуть растягивая буквы. – Я не думала, что кто-то это заметит, – она вдруг потянулась куда-то и достала картину чуть поменьше, развернула ее и смущенно показала Рите. Там, на почти черно коричневом фоне несколькими крутящимися линиями было нарисовано женское лицо – немного удивленное и будто желающее что-то узнать, словно вот-вот задаст с картины какой-то вопрос.
Рита чуть отклонилась, покрутила головой и в линиях отчетливо увидела рядом стоящую девушку.
– Ну это ты… Это твой автопортрет. Это ты, ты себя нарисовала, – она подняла глаза на Милу, та просто светилась от радости.
– Я училась рисовать в этом стиле на картинах одного художника… – Рита сразу вспомнила рассказы Всеволода, а Мила продолжала рассказывать, роясь у стола: – Он почти неизвестный… Аркадий Гриль, почти никто про него не слышал. Гений. Как мой Сева. Смотри, моя любимая, – Мила протянула репродукцию. – Это копия. Его картины якобы таинственно исчезли из мастерской… Но это слухи. Я думаю, что их либо украли, либо… Не знаю, но ты посмотри, как красиво.
На картинке, которую протянула Мила, изображалась странная мизансцена. Несколькими неровными линиями был нарисован обычный многоэтажный дом, а возле, несколько фигур, похожих на те, которые рисовала Мила, тоже вроде просто квадратные силуэты, с одинаковыми лицами, носиками пуговкой, рта в виде закорючки и глазками бусинками. Трое мужчин, изображенные на картине, несмотря на то, что были словно перекопированы друг с друга, тем не менее, виделись разными, выражение их лиц было неодинаковым. Они выглядели так, словно только что совершили плохой поступок, то ли украли что-то в доме, то ли пытались спрятаться от кого-то, в выражениях лиц четко прослеживался испуг и страх, причем каждый персонаж испытывал эмоции по-своему. Картина тоже была нарисована в темных тонах, но выглядела интересной и очень необычной.