– Да, ты очень похоже рисуешь. Красиво…
– Эта моя самая любимая… Посмотри, посмотри, как они пугливо озираются? – Мила с обожанием и восхищением разглядывала репродукцию. – Вот это да… Только вот картины его исчезли. Как будто канули в воду. Я Севу просила разузнать, но пока ничего не говорил. Надо напомнить. Наверное, ничего не узнал… – печально добавила она.
Мила стала убирать свой автопортрет, мельком глянула на него, и вздохнула:
– Ну почему никто не видит… – шутливо и одновременно серьезно спросила она, чуть пожимая плечами и поджав губы. – Это же я… Я себя нарисовала. Ты же узнала… А вот… – она развернула следующую картину, на ней в самом дальнем углу сквозь те же темно-коричневые тона просматривался мужчина, отчетливо напоминающий силуэт Всеволода Юрьевича, чуть ссутулившийся, с немного неловко поднятой рукой, будто жестом показывая, что сейчас начнет говорить.
– Это Всеволод Юрьевич. Да?
– Ну конечно! – обрадовалась Мила. – Неужели не видно? Это же его жест! Почему никто не узнает? Вот он! – она обвела пальцем контур мужчины. – Это он! Но никто не узнает… – она пожала плечами. – А он, вообще, смеется… Я ему объясняю, а он смеется…
– Он же человек науки, Мила, он просто …
– Да! Знаешь, он хоть и из другой области, но знаешь, он… – она отложила картину в сторону, стала напротив Риты и, словно погрузившись в собственный внутренний мир, стала рассказывать о муже.
Мила махала руками, описывала его слова, его умение слушать, подбирать нужные фразы, Рита услышала множество таких тонких нюансов, на которые сама никогда не обращала внимания.
– Он может, вот так запросто, определить какой человек… Я спорю, нельзя человеку давать оценку просто так… – Мила покачала головой. – Нельзя! Ты узнай этого человека, пройди его историю, узнай подробности его жизни… А он смеется: «Зачем? И так все понятно…». И ты знаешь, всегда верно все подмечает. Какой раз убеждаюсь… А я так не могу… Что можно сказать о человеке, только взглянув на него… А он может. Вот как это? …А как он быстро принимает решения? Одно, самое точное! Будто за секунду может просчитать все варианты, и сразу дать правильный ответ… Ты так можешь?
Рита повела плечами, она никогда не задумывалась об этом.
– Вот мы поехали на природу… – продолжала Мила., – Там была компания.. и мне он сказал про каждого… Я потом поняла почему… Потом я спросила у него, откуда знал… А он смеется… А его проекты? Я, конечно, против… Это же уму не постижимо… Как это возможно… ну от такой… необыкновенный… Он очень хороший, он добрый… он… он… он…
Мила продолжала рассказывать и будто рисовала в воздухе сюжеты их совместной жизни, а Рита вдруг немного загрустила. В словах жены гения сквозили такие восхищение и любовь, что у нее самой покатил ком к горлу, она сразу вспомнила и слова гения о своей жене, и ту фотографию на его рабочем столе… Эта пара… Эта пара была счастлива.
– Ой, я тебя заболтала, – Мила весело и задорно рассмеялась, и Рита увидела, как заискрились ее глаза. – Я как начну болтать, меня не остановить!
Рита сразу вспомнила эту фразу гения. «Муж и жена….»
– Пойдем пить чай…
Они спустились вниз, Рита увидела, что на часах уже утро. Всеволод еще был здесь, сидел на мягком диване, положив ноги на маленькую скамеечку, и устало глядел в экран планшета. Увидев спускающихся девушек, он медленно повернул голову, ничего не сказал, а только опять склонился над экраном.
– Сева, чего не спишь..?
– Слежу за вами, – спокойно ответил гений.
– Опять? – Мила повернулась к Рите. – Знаешь, что мне устроил недавно мой муж?
– Что?
– Ой, сейчас расскажу, у нас была сцена ревности… – и она, смеясь, поведала историю про выбитую дверь и поиски любовника в мастерской. Рита слышала эту историю из уст Всеволода, но с удовольствием узнала ее еще раз в красках и с другой стороны.
Как только Мила ненадолго отлучилось в соседнее помещение, Всеволод повернулся к Рите и довольно сказал: