На самом деле, влюбленная Рита, последовала в другой город к будущему мужу, оставив тогда свою квартиру, родных, друзей и очень хорошую высокооплачиваемую работу. Первые полтора года семейная жизнь была просто замечательной – взрослый и опытный мужчина давал ощущение спокойствия и надежности, хорошо зарабатывал, понимал ее с полуслова и уже наигрался в обычные мужские шалости. Их вечера были спокойные и тихие, а дни чередовались совместными поездками на природу, к новым друзьям и ресторанами с вкусной едой. Через время муж вдруг переменился – резко встал вопрос, почему они до сих не зачали ребенка. Однажды утром, он покосился на молодую жену, и язвительно произнес: «Ты такая же, как и та, и где я вас только нашел…», намекая тем самым на свой первый бездетный брак. Скривившись в неприятной ухмылке, молча, не попрощавшись обычным поцелуем, вышел за дверь. А дальше… Дальше начался маленький семейный ад. Муж отправлял Риту к врачам, заставлял лечиться, настаивал на постоянном нахождении в стационаре и всячески высмеивал, употребляя ехидные и колкие слова. Рита тогда находилась в полной растерянности: тема являлась интимной, обсудить ее с кем-то, найти ответы на мучившие вопросы, и решить семейную задачу оказалось непростым делом. Более того, врачи ничего особого у нее не находили, так мелочи: то какое-то женское воспаление, то небольшие отклонения в анализах. Но неприятное и болезненное лечение продолжалось.
Но самым страшным являлось совсем не это. Самой неприятной процедурой были совсем не лекарства, которые она тогда принимала в огромных количествах, от которых постоянно тошнило и хотелось спать – самой неприятной процедурой являлся супружеский долг. Он превратился вместо интимной близости с любимым мужем, в какое-то непонятное действо, такое несуразное, что Рита даже не могла подобрать этому занятию подходящее название. Супружеский секс происходил по особому календарю и по определенным датам. Домашняя обстановка накалялась с каждым днем: муж практически перестал разговаривать, а если диалог начинался, то заканчивался непременно темой рождения детей. Рита пыталась объяснить ему, что надо подождать, как советовали ей врачи, что они еще не так долго живут вместе, но муж не слушал, делал вид, что она городит ерунду и брезгливо отмахивался. Потом он зачастил к семейной паре соседей, объясняя это желанием посидеть в «нормальной» семье, а не в «такой, как у них». У соседей было двое детей, и муж всегда возвращался от них в таком настроении, что Рите хотелось превратиться в маленького таракана, заползти куда-нибудь в уютный закуток, и сидеть там, пока законный супруг не уляжется спать. Тогда растерянная и ничего непонимающая Рита просто запуталась и совершенно не могла принять никого решения, выйти из этого сложного круга у нее не получалась – надежда на счастливое семейное будущее была такой сильной, что закрывала собой все внутренние страшные переживания. Ад продолжался уже несколько лет, и уже отчетливо впереди маячил развод. Как бы ни старалась Рита сохранить семью, в одиночку не получалось сохранить остатки отношений, все рушилось на глазах. Вернее, уже все сломалось давным-давно, но Рита отчаянно верила, что все это ей только кажется.
Уже поднялся вопрос об официальном разводе, как на одном из праздников подвыпившая свекровь, зашедшая в гости на какой-то праздник, отвела ее в сторону.
– Ну что у вас? – с интересом спросила она, хотя прекрасно знала, какое решение уже принято в маленькой семье.
– Разводимся… – угрюмо прошептала Рита. – Ничего так и не получается, он сказал, что без детей не хочет семью…
– Я тебе вот что скажу – это он не может иметь детей, – дыхнула на нее перегаром свекровь. – Он в детстве переболел одной болезнью, и еще тогда врачи сказали, что это может окончиться бесплодием.
Рита тогда просто окаменела от такой новости. Стало так обидно, что ей хотелось ударить по лицу эту полупьяную женщину, а потом пойти и вмазать, как следует, и ее сынишке. Она переменилась в лице и вопросительно смотрела на свекровь. Та, как ни в чем не бывало, продолжала:
– Но ему не говори! Он и так знает… – перешла та на шепот.
– А почему тогда я мучилась все это время? Почему никто не сказал мне этого раньше?
– Характер такой… – продолжала шептать женщина, – все равно будет упираться, как осел, и лечиться не пойдет. Я его уговаривала уже, знаешь, сколько раз. Катя плакала, знаешь, сколько с ним, а он только огрызался. Уговаривали его сколько раз, а он нас только посылал… куда подальше.
– Я же столько лечения прошла, зачем же я столько всего терпела, если бы я знала…