Как сказала рыжеволосая официантка? "Вы обязательно должны попробовать вишневый пирог! Рик только что испек!"
Там, в нескольких метрах от них, жертва смертельной авиакатастрофы рассказывали анекдот - похабный, судя по выражению их лиц, - жертве злоупотребления наркотиками.
Рыжая откинула голову и разразилась своим будто ржавым смехом. Повар ухмылялся, у него появились приятные ямочки на полных щеках. А молодая официантка, та, что с лихорадкой на губе и с перепуганными глазами, смотрела на Кларка и Мэри, как бы спрашивая: "Вы на это смотрите? Вы это видите?"
Кларк все еще таращил глаза на повара и официантку с тревожным выражением изумленного узнавания; лицо у него вытянулось, словно в комнате смеха.
"Они это увидят, если уже не заметили, - думала Мэри, - и мы потерям всякий шанс выбраться из этого кошмара. Думаю, тебе пора принимать командование, детка, и побыстрее. Вопрос только: что ты собираешься делать?"
Она потянулась к его руке, обираясь сдавить ее, потом решила, что этим не закрыть его отвисшую челюсть. Вместо этого она ущипнула его за мошонку... изо всех сил. Кларк дернулся и так резко повернулся к ней, что она чуть не свалилась со стула.
- Я забыла бумажник в машине, - сказала она. Голос казался ей самой слишком тонким и слишком громким. - Сходи за ним, пожалуйста, Кларк.
Она пристально смотрела ему в глаза, растянув губы в улыбке. Где-то она читала - в каком-то паршивом женском журнальчике в парикмахерской, что, если живешь с одним и тем же мужчиной десять или двадцать лет, между вами устанавливается какое-то подобие телепатической связи. Такая связь, утверждалось в статье, может оказаться очень кстати, когда ваш дражайший вздумает привести босса домой, предварительно не позвонив, и вы захотите послать его в винный магазин за бутылочкой "Амаретто" или в универсам за сливками. Теперь она пыталась - всю себя вкладывая в это - передать ему нечто гораздо более важное.
"Иди, Кларк. Пожалуйста, иди. Даю тебе десять секунд, потом беги. И если ты не окажешься за рулем со вставленным ключом зажигания, я чувствую, нам тут придется очень хреново".
И в то же время другая, глубоко скрытая Мэри с робкой надеждой вопрошала: "Это все ведь сон, да? По-моему..."
Кларк внимательно вглядывался в нее глазами, увлажнившимися от боли, которую она ему причинила... но хотя бы не жаловался на это. Он мельком посмотрел на рыжеволосую и повара, увидел, что они поглощены разговором (теперь, похоже, она рассказывает анекдот), затем повернулся к ней.
- Наверно, упал под сиденье, - говорили она этим слишком тонким, слишком громким голосом, не давая ему вставить слово. - Знаешь, красный.
После недолгого молчания - ей оно показалось бесконечным - Кларк слегка кивнул.
- Ладно, - сказал он, и она мысленно благословила его за почти небрежный тон, - но посмотри, не трогая мой пирог, пока меня нет.
- Возвращайся, пока я не успела справиться со своим, и все будет в порядке, - сказала она и положила в рот кусочек пирога. Он оказался абсолютно безвкусным, но она улыбалась. Улыбалась, как "мисс Нью-Йорк королева яблок", каковой она когда-то была.
Кларк начал отодвигать стул, и тут откуда-то донеслись усиленные аппаратурой гитарные переборы - не аккорды, а просто треньканье. Кларк рванулся, и Мэри схватила его за руку, чтобы удержать. Сердце у нее, уже было успокоившееся, понеслось тем же отвратительным галопом.
Рыжеволосая, и повар, и даже молоденькая официантка - к счастью, ни на какую знаменитость не похожая, - лениво выглянули в витринное окно ресторана "Рок-энд-Буги".
- Не увлекайся, дорогой, - сказала рыжая. - Они просто настраиваются к вечернему концерту.
- Верно, - подтвердил повар. Он обратил на Мэри взгляд своих васильковых глаз. - У нас тут в городе почти каждый вечер концерт.
"Да, - подумала Мэри. - Конечно. Разумеется".
Со стороны мэрии докатился голос, одновременно бесцветный и божественный, и такой громкий, что зазвенели стекла. Мэри, которая в свое время перебывала на многих рок-концертах, сразу определила, что происходит: усталые долгогривые подсобники носятся по сцене перед тем, как погаснет свет, с ловким изяществом пробираясь сквозь джунгли усилителей и микрофонов, то и дело становясь на колени, чтобы соединить силовые кабели.
- Проверка! - заорал тот же голос. - Проверка - раз, проверка - раз, проверка - раз!
Опять перебор гитар, еще не совсем аккорд, но ближе к нему. Потом барабанная дробь. Быстрый рифф на трубе - отрывок из темы "Мгновенная карма" - в сопровождении легкого громыхания бонг. "СЕГОДНЯ КОНЦЕРТ" - было написано на лозунге, протянутом вдоль здания мэрии в духе Нормана Рокуэлла, а Мэри, выросшая в Элмайре, штат Нью-Йорк, с детства навидалась концертов на открытых площадках. Те концерты действительно были в стиле Нормана Рокуэлла: оркестр, одетый в форму добровольной пожарной охраны, потому что настоящая музыкантская форма была им не по карману), исполнял на ходу марши Соуза, слегка фальшивя, а местный "парикмахерский квартет" импровизировал на темы "Шенандоа": и "У меня девушка из Каламазу".
Она предположила, что концерты в Рок-н-Ролл-Рае мало похожи на эти детские представления, когда она с друзьями, зажигая бенгальские огни, бегала по улицам в сгущающихся сумерках.
- Пойду за твоим бумажником, - сказал он. - Ешь пирог.
- Спасибо, Кларк. - Она откусила еще кусочек безвкусного пирога и посмотрела, как он направляется к двери. Он шевствовал нарочито медленно, что при ее лихорадочном состоянии казалось глупым и даже отталкивающим. "Я понятия не имею, что нахожусь в одном помещении с парочкой знаменитых трупов, - казалось, говорила легкая, небрежная походка Кларка. - С чего бы мне волноваться?"