После этого началась прощальная церемония, Соколову и Гробову она пришлась не по душе, судя по их лицам, они хотели просто сбежать отсюда… Я же совместно с девушками подходили и выражали свои соболезнования, кто-то их принимал, а кто-то смотрел на нас в слепой ярости. Однако конфликтов не возникло…
Бывшая императрица же стояла и просто с помощью переводчика передавала свои соболезнования, при этом находя нужные слова для этого момента.
- Не должно родителям хоронить детей. – Подошел к нам Седых. – Неправильно это.
- За такое у нас приволокли на императорскую площадь, устроив показательную казнь, невзирая на ранг и статус в обществе. – Тихо проговорила Дэйю. – В молодости я была свидетелем подобного, тогда мой муж отдал приказ казнить своего дядю, который в пьяном бреду ударил огнем по дому… Погибло десять человек, но это не изменило приговора. Если правитель слаб – слаба и страна. Почему же у вас так не делают?
- Сегодня поступила официальная информация о лишении семей участвующих в этом статуса семьи. Главы двух семей уже схвачены, а последний был уничтожен неизвестными. – Тихо проговорил Седых, после чего посмотрел на меня, - в течение недели сюда должны прибыть представители совета Великих семей.
- Хотелось бы с ними встретиться, - задумчиво проговорила Циан Дэйю, - думаю, придется задержаться.
- Понятно, совет – так совет. Пусть решают. - Ответил я.
А мама у Виолетты довольно привлекательно, несмотря на свои сорок, однако даже понятно в кого она такая маленькая… Однако, взгляд у нее жесткий, даже сейчас разговаривая с дочерью, она не изменилась в лице.
- Знахарь, говорит Шаман, - раздалось по рации.
- Слушаю, Шаман, - ответил я.
- Тебя Калинин зовет, говорит тут что-то важное. Мы у выхода.
- Понял. Иду.
- Прошу прощения, - кивнул я Седых и Циан, после чего развернулся и пошел в обход между могил, чтобы не оказаться задавленным в толпе.
На выезде устроили пункт связи, так же сейчас здесь дежурил реанимационный автомобиль, врачи узнав меня устало помахали, на что я ответил и быстро найдя Шамана и Калинина, нашел еще и Звягина оказавшегося здесь.
- Что случилось? – спросил я.
- Мне нужны люди, точнее ранговая охрана чтобы начать работу. Да, держи, здесь то, что ты просил, - протянул он мне папку, - откроешь только в безопасном месте. Сергей тоже в курсе дела, поэтому на него можно положиться.
- Буду рад поспособствовать в этом деле. – Кивнул подполковник.
- Так, сегодня я буду разговаривать с Киром Львовичем, там и решим, кого тебе дадим в охрану. Все-таки не самое безопасное мероприятие. За это спасибо. – Похлопал я по папке. – Изучу и посмотрю, что можно будет сделать.
- Гробову не доверяй, он прикормлен Ивановыми. – Заметил Глеб, - ладно, вы пока здесь, я буду в Бирске, начну собирать своих людей.
- Хорошо. – Кивнул я и невесело усмехнулся, - словно у нас есть кто-то не "прикормленный"?
- Есть, офицеры, но далеко не все. – Ответил он, после чего развернулся, покинув штаб, сел в машину и начал осторожно отъезжать от кладбища.
- Шаман пока убери к себе, потом заберу, - протянул я папку главе гвардии.
Да, а затем стали слышны выстрелы парадного караула, хоронили уже федералов и милиционеров. Подполковник посмотрел поверх голов, видя все кладбище, в полном молчании отдавал честь.
- Я добьюсь того чтобы погибших приставили к награде, - заявил я подполковнику, - все равно в августе ехать в Москву. Буду настаивать на встрече с президентом и министром обороны.
- А ты?
- А что я? Мне-то, зачем награда?
- За тот бой в горах, когда ты остался и прикрывал выживших пассажиров? Почему наши гости ничего не говорят по данному поводу?
- Я ранговый, поэтому вопрос обо мне будет решаться на совете Великих семей. Поэтому я знаю как они меня наградят… Не унесешь потом. – Невесело усмехнулся я, - пойду я, нечего мне здесь прохлаждаться.
Вернувшись к остальным, я продолжил молча стоять и смотреть, как уходят в землю погибшие. Видеть горем убитых родителей и детей… Одну старушку пришлось буквально вытаскивать из могилы, вызвали медиков, она была в истерике. Даже с сердцем плохо стало.
После этого на могилы начали украшать цветами, очень многие… Люди все шли и шли, особенно отмечая погибших детей, они не должны были умирать. Впрочем и это все быстро закончилось… Несмотря на жуткую июльскую жару люди неспешно покидали кладбище.
- Итак, я вернусь в мэрию, а вы пока давайте в гостиницу – отдохнете. – Проговорил я.
- Думаю нам лучше всем вместе сесть и поговорить, - заметила Мария Железкова, - есть вопросы, которые необходимо обсудить безотлагательно.
- Хорошо. Тогда все в мэрию. Циан Дэйю, вам бы отдохнуть…
- В гробу отдохну. – Шутливо ответила она, - нам всем нужно поговорить, ведь все родственники встретились впервые.
Кивнув, я двинулся к выходу сообщив Шаману что нам нужны машины… Все-таки мы здесь дольше всего задержались, наши гости дружной компанией сбежали в гостиницу после возложения цветов. Впрочем, когда буду в Москве, я подниму этот вопрос.
Вернувшись в мэрию, мы заскочили в магазин и взяли прохладительных напитков, после чего, наконец оказались в прохладном помещении… Девушки расселись по креслам и позволили себе расслабится.
Шаман уже снявший парней с защиты кладбища отправил их отдыхать. Сейчас он в полной боевой экипировке сидел на кресле и просто наблюдал за окружающим, оставив только свою группу для нашей охраны. Впрочем, десять китайских мастеров прибывших сопровождать мать императора рассредоточились внутри и вокруг здания, заняв контрольные точки. Кир отправил Николай в кабинет мэра в компании двух китаянок, которые весело переговаривались с ним… Парень, конечно, не млел в их присутствии, но держался довольно строго. Мне было понятно, почему сюда направили этих двоих. Они владели русским языком на довольно приличном уровне.
Немного подумав, я пока все отдыхают, взял лист бумаги и принялся быстро писать:
"В связи с террористическим актом с многочисленными погибшими на территории города Воскресенск, Воскресенского района, Бирской области, произошедшего одиннадцатого июля две тысячи второго года.
Выражая скорбь по погибшим, и соболезнуя их родным и близким, постановляю:
1. Объявить одиннадцатое июля днем траура в Воскресенском районе.
2. В день траура приспустить государственные флаги Российской федерации и гербы семей.
3. Предложить учреждениям культуры и телерадиокомпаниям отменить развлекательные мероприятия и передачи в день траура.
4. Правительству Российской Федерации совместно с органами государственной власти субъектов Российской Федерации и представителями семей принять необходимые меры по оказанию помощи семьям погибших.
5. Настоящий указ вступает в силу со дня его подписания.
Вениамин Старинов".
А вот печати семьи у меня нет… Надо будет старую печать семьи из подвала достать, она там была. Однако новую, придется изготовить в любом случае…
- Дай тоже подпишу, здесь должна быть подпись главы района, но хватит и моей. – Проговорил Кир, - все-таки отвечаю за Бирск.
Внимательно прочитав Седых, подписал документ, после чего я убрал его в папку, которую мне вернул Шаман. Мария смотрела на меня внимательно, оценивающе, изредка бросая взгляды на дочь, которая расслабилась сидя в кресле, после чего недовольно цыкнула, проговорив:
- Скажи, Вениамин, как ты вообще мог допустить подобное? - уверенно проговорила она на английском, - ты знал, что в городе не самая благоприятная обстановка, но все равно допустил подобное развитие ситуации. Живешь ты здесь уже не первый год…
- Прошу прощения, Мария, но Вениамин на время моего опекунства над ним проживал исключительно на территории Бирска. Если не считать нескольких поездок, он здесь практически не был с момента пропажи его родителей.
- Вот как, понятно. Тогда кто вообще командует гвардией нашей семьи здесь? Пусть этот бездарь пояснит мне женщине, не слишком далекой от военного дела: как так получилось?