— Я дам тебе денег. В долг. Поживешь у двоюродной тети. Это лучший вариант.
— Это наказание? За что? Я пристально посмотрел на девицу. Её решительность быстро исчезла, она потупила глаза, на вид, стала скромная и застенчивая, еще немного, и я её пожалею.
Двоюродная тетя девицы Штольц, Катерина, моложавая женщина, на вид лет тридцати пяти, явно, обрадовалась родственнице, хотя узнала не сразу. Чистенькие светлые комнаты были почти лишены мебели, но огромные окна говорили о былом богатстве. Чудесный вид из окна на городской парк, крохотный, но чистый, придавал нашему чаепитию необъяснимый шарм. У Катерины сохранился гномский чай, довоенной поставки, несмотря на срок, не потерявший аромата. Я «притащил» корзинку пирожков из поместья барона Кляйна, чем заслужил понимающий взгляд девицы и благодарственный тети.
— Впервые слышу о бароне, собирающем рецепты пирожков, — усмехнулась Катерина.
— Это его собственный рецепт, — еще больше огорошил я тетю.
— А ваш граф, наверно, вышивает крестиком, — встряла в разговор взрослых моя подопечная.
— Хотел бы официально передать с рук на руки сию благонравную девицу, — поклонился я Катерине, — и вручить на два месяца её содержания скромную сумму.
— Мы родственники, она поживет у меня в гостях, я смогу её прокормить, — начала отнекиваться тетя.
— Вы родственники, но я — чужой вам человек. Не могу согласиться, — я оставил деньги. Мы пререкались ещё минут десять. Добродушно и вежливо, она потихоньку соглашалась, и в конце сдалась.
— Что привело тебя в столицу, уважаемый Альт? — проявила формальное любопытство Катерина.
— Хотел поработать в имперской библиотеке, но завяз в оформлении разрешений.
— Здесь я смогу помочь. Муж моей хорошей подруги имеет отношение к библиотеке. Я сейчас же пошлю сынишку дворника, позвать её в гости, на чай и чудесные баронские пирожки, — засуетилась Катерина.
— Я буду бесконечно обязан. А какое вино предпочитают «хорошая подруга» и её муж?
— Фея любит ликер.
— У меня с собой, совершенно случайно, в саквояже оказалась парочка бутылок ликера, «Бейлис» и «Бенедиктин». Эльфийская поставка, — я «достал» обе бутылки.
— Ещё бы у тебя не оказалось того, что надо! Я была бы удивлена, — хмыкнула девица Штольц.
— Молодая леди, тебя приведет в мирное состояние, если в саквояже окажется пара плиток шоколада?
— Темный или белый?
— Я жду ответа!
— Две плитки горького.
— Баронесса …
— Просто Катерина, — остановила меня тетя.
— Катерина, я вручаю тебе самого послушного ребенка в империи. Немного лакомства, и мы получаем тихоню.
— Тетя, я дам тебе попробовать. За шоколад этот старый, невзрачный зануда мог потребовать от меня невозможного …
— Катерина, не слушай её, обычные сладости для детей, — засмеялся я. Баронесса была шокирована. Я достал треугольный батончик белого швейцарского шоколада, моего любимого, и угостил её. Баронесса осторожно откусила малюсенький кусочек. Шоколад ей очень понравился, но эйфории, о которой говорила племянница, не вызвал. Я был удивлен, Зюс и Ферокс давно попробовали шоколад без видимого вреда для организма.
— Тётя, попробуй горького, — угостила Катерину племянница. Через пару минут я сидел в компании счастливых женщин. Грустный от новых проблем.
Фея дегустировала «Бейлис» и, не переставая, болтала с Катериной, они не виделись два дня. Мне было назначено явиться завтра утром в департамент на прием к мужу Феи. Я поспешил откланяться.
— Не обижайся на мою племянницу. В её возрасте все, кому тридцать — старики, а кто не носит попугайский наряд клоуна, тот невзрачный зануда.
— Она еще ребенок, — я поцеловал протянутую на прощание руку Катерины, чем смутил её.
Катерина.
— Какой деликатный молодой человек, — Катерина вернулась к столу.
— Тетя! Забудь, Альт — совсем не «молодой человек». Я не могу его выдавать, но тебе не нужно обманываться по его поводу, — запаниковала девушка.