— Почти дошли, — возвестил дядя Миша, — привал с обедом и… — Он посмотрел на часы: — Быстро дошли. Час у нас в запасе. А собственно, куда нам торопиться? Отдохнем и пойдем дальше.
Он прислонил ружье к столбику, скинул рюкзачок и, расстелив прямо на траве скатерку, стал не спеша выкладывать продукты.
— За этой просекой — запретный лес. Местные жители вначале пытались прорваться, но потом успокоились.
— А вдруг там радиация? — насторожился юноша.
— У меня дозиметр портативный, — успокоил его Игнат Тимофеевич и похлопал себя по нагрудному карману. — Пока все чисто.
— А что же там за чудовище? — не унимался Андрюха. — Может, это генетическое оружие? И его специально вывели? Как американцы в фильме «Бездна», скрестили акулу с человеком, и тут вдруг что-нибудь такое ужасное.
— Может, — совершенно спокойно согласился дядя Миша, вскрывая широким охотничьим ножом банку «Толстолобик в масле». — Мы для этого случая ружье взяли.
— Да-а-а, — неопределенно протянул Андрюха и с удовольствием разлегся в густой мягкой траве.
За всю дорогу Вика не проронила ни слова. И даже сейчас, на привале, была погружена в свои мысли. Андрюха дважды хотел затеять разговор, но обе попытки не увенчались успехом, и он успокоился, решив не досаждать девушке своей назойливостью.
Основательно перекусив, искатели приключений ухитрились вздремнуть и, отдохнувшие, полные сил и томимые жаждой неведомого, они тронулись дальше. А дальше была колючая проволока, путанка, четыре линии высоковольтного напряжения, но уже не действующие, как напоминание о былом величии. Еще через пятьсот метров они вышли к строениям базы. Два десятка одно-, двух-, трехэтажных строений, связанных между собой асфальтовыми дорожками, сквозь которые уже смело пробивались первые ростки будущего леса.
— Побродим немного здесь, — предложил дядя Миша, — осмотримся.
Они обошли небольшое кирпичное здание, похожее на гараж, без окон, но с большими железными воротами, наткнулись на след костра и… человеческий скелет, сидящий у стены.
Андрюха поглубже вздохнул, стараясь унять дрожь в руках и слабость в ногах. Он бросил быстрый взгляд на Вику, идущую сзади. Ее лицо было абсолютно бесстрастным.
— Не пугайтесь, — подал голос Игнат Тимофеевич, — скелет не настоящий. Учебное пособие.
Дядя Миша присел у костра и положил руку на золу.
— А вот костер настоящий, горел этой ночью. И это не пособие, — он указал на рыбьи головы у ног скелета.
— Кто-то нас опередил, — заключил Игнат Тимофеевич, внимательно оглядываясь по сторонам. — Что скажешь, Миша?
Шмякин вдруг стал серьезным.
— В лесу всякое случается. Тем более в закрытой зоне.
Эти слова очень не понравились Андрюхе, и он почувствовал, как холодок скатился по спине.
— На всякий случай поиграем в разведчиков, — предложил дядя Миша, — говорить шепотом, ступать тише и не высовываться. Побродим немного, посмотрим. Ухо держать востро. Нос по ветру.
Они вернулись в лес, и пошли вдоль опушки, внимательно просматривая пространство базы в бинокль. Не успели пройти и ста метров, как за спиной послышались голоса. Все насторожились и переглянулись.
— Будьте здесь, — шепнула Вика, — я схожу посмотрю.
Она вернулась через десять минут и сообщила удивительную новость:
— Там менты во главе с Несюковым.
— Но как они нас выследили? — удивился Андрюха.
— Я думаю, они ищут не нас, — задумчиво произнес Игнат Тимофеевич.
— Тоже пришли посмотреть на чудовище?
— Пожалуй, что нет, — Тараканов обвел взглядом всю компанию и с неохотой продолжил: — Четыре дня назад из лагерей сбежали трое заключенных.
Дядя Миша качнул головой и снял ружье с плеча.
— И костерчик, стало быть, их?
— Может быть, их, а может быть, просто совпадение, — пожал плечами Игнат Тимофеевич. — Все зависит от того, в какую сторону они побежали.
— Это меняет дело, — заключил дядя Миша. — Пора сматывать удочки, а то еще…
— Тихо, — оборвала его Вика, — кто-то идет.
Они укрылись за густым разлапистым кустом и замерли в напряженном ожидании. Трое небритых угрюмых мужчин прошли совсем рядом, так что были слышны обрывки разговора.
— Говорил тебе, Паленый, надо было на север уходить, а ты заладил свое: «Место надежное, глухое, ни одна живая душа не узнает». А тут ментов больше, чем в городе.