- Нина, вот здорово. Ты знаешь, пожалуй, у меня получилось.
Все еще улыбаясь, я загребла вторую горсть и швырнула в лицо мужа.
- Нина? Ты что? - оторопел Алекс.
Он пока не понял, что кружилось по кухне. Он еще не сообразил, что это его стихи летают в воздухе.
А потом он не кричал, не ругался. Он лишь пожал плечами и сказал одно значит, время этой песни еще не пришло. Взял веник и подмел кухню, собрав бумажные останки в совок. Высыпал все в мусорное ведро и сел на прежнее место. Мне стало немножко стыдно где-то в глубине души. Но я уверяла себя, что абсолютно права. Я пыталась ему объяснить это, пыталась тогда что-то сказать, но для Алекса меня словно уже не существовало. Так мы и прожили рядом какое-то время - еще не совсем чужие, но уже и не близкие друг другу люди".
4.
А потом Алекс уехал в Москву. Один, практически без денег, долго и трудно устраивался, скитался по чужим углам несколько лет, пока не определился с собственным жильем. Нина несколько раз приезжала к нему, привозила дочку. Алекс не был злопамятным. Он принимал бывшую жену радушно, с удовольствием возился с дочерью. Алекс не был против переезда семьи, пусть бывшей, в Москву, но Нина не видела смысла. Там ее ждало бы то же самое, что и в родном городе, только еще меньше жилплощадь - Алекс не менялся.
И вот, смотри-ка, надо же! Неделю крутят по телевизору его клип, готовится к выпуску его компакт-диск, взошла новая звезда. Её звезда, если судить по справедливости.
Женщина посмотрела на себя в зеркало. Уже немолода, а полноценная жизнь еще и не начиналась. Когда Нина увидела по телевизору его первое выступление она была от неожиданности в шоке, и тут же в голове забродили, загуляли мысли. Несколько дней и бессонных ночей она снова и снова высчитывала все за и против. Успех бывшего мужа в Москве - это шанс, вероятнее всего последний. Вырваться, уехать из этого захолустья и окунуться совсем в другую жизнь, столичную, полную удовольствий. Женщина снова взглянула на фотографию. Может, звездой-то он и стал, а вот в душе, она была уверена, остался тем же сентиментальным тюфяком. А какие "бабки" вокруг него скоро закрутятся! Так ведь у Алекса даже ни ума, ни фантазии ими распорядиться. И "обувать" его будут как распоследнего лоха. Не допустить этого, взять под контроль, пока какая-нибудь юная ссыквочка не захомутала. А крутиться вокруг известного музыканта их будет о-го-го сколько. Опутать его словами, напомнить о прожитых годах, привезти дочь - и все, он будет на привязи, как теленок. А там видно будет, куда дальше при финансовой-то независимости. Она представила, как настанет день, и можно будет презрительно и эффектно сморщить носик и небрежно так типа брезгливо бросить ему, разом рассчитавшись за бесцельно прожитые годы.
- Гуляй, Вася... - И добить окончательно туманным и загадочным: - В ту степь.
Женщина на минуту замерла, хлопнула в ладоши.
- Да!
Она больше не сомневалась. В Москву, к звездному бывшему супругу. К новой жизни. Главное - успеть.
5.
"Вчера многие горцы-очевидцы наблюдали странное явление: около восьми часов вечера над городом появился светящийся шар. Он с огромной скоростью летел прямо на самое высокое здание. Свидетели затаили дыхание в ожидании страшной катастрофы. Но в нескольких метрах летающий объект внезапно изменил траекторию, пронесся стороной и словно растворился в вечернем небе. Но еще в течение пяти минут таял в сумраке яркий свет - след инопланетного визита Венерической цивилизации. Цвет горской интеллигенции взбудоражен. Какие еще доказательства нужны скептикам? Мы не одни! Сограждане, обо всех контактах с инопланетными гостями сообщайте в нашу редакцию - мы выслушаем вас без оскорбляющих ухмылок и грязных намеков".
Из газеты "Горская мысль"
Трудно быть Богом... и не всегда приятно
1.
Шура вернулся после очередных переговоров. Несмотря на вполне приемлемые условия проведения первого большого концерта, Шура не чувствовал удовлетворения. К страшной усталости примешивалось раздражение. Двух недель хватило, чтобы прописать в студии все композиции и свести шестидесятиминутный концептуально цельный альбом. А потом началась бумажная чехарда. Поначалу Шура вообще запутывался в договорах, соглашениях, контрактах и прочих юридических документах, о количестве и витиеватости смысла которых он даже не подозревал. Дни заполнились не творческой работой над новыми песнями, а дурным бумагомарательством и болтовней. Это уматывало больше всего, несмотря на то, что львиную долю работы по раскрутке делал менеджер. То надо было куда-то ехать, с кем-то договариваться, что-то подписывать, давать интервью на радио и в журналы, сниматься в клипах - это вообще кошмар: грим, дурацкие позы, дурацкие претензии сценаристов, стилистов, визажистов, имиджмейкеров и прочая доводившая подчас до бешенства ерунда. По радио и на ТВ уже гоняли пару-тройку Шуриных песен. И гоняли так часто, что, в конце концов, они начали вызывать тошнотворную раздражительность даже у самого автора. Шура уже ни видеть, ни слышать их не мог. То, что было сделано, казалось фальшивым, вычурным, глупым. А что же говорить о слушателях? Шура находил все больше изъянов в текстах, казалось бы, отточенных до совершенства, в музыке, рожденной вдохновением и тщательно обдуманной в спокойно обстановке, в аранжировке. И это перед выходом альбома! Шура мрачнел и все чаще задумывался: а не рано ли он вылез с альбомом, который теперь ему самому стал казаться сыроватым. А не бросить ли ко всем чертям всю эту шумиху и снова усесться в любимый кухонный угол в обнимку с гитарой?
В который раз проклиная "звездность" и связанную с ней суету, Шура залез под душ.
Смыв первую пену, он намылился во второй раз, когда в дверь позвонили.
- Не пойду, - вслух воспротивился Шура.
Звонок нахально затрезвонил снова.
- Не дождетесь, - пробурчал он, но уже выключал воду и тянулся к полотенцу.
Звонок затрещал, как сумасшедший, и Шура выскочил, кое-как обернувшись цветастым махровым покрывалом, открыть дверь.
- Телеграмму примите, - равнодушно сказала советского вида замотанная хождениями по адресатам тетка, - звоню, звоню, - бормотала она автоматически, - спите, что ли.... Распишитесь здесь, - она ткнула в бумажку пальцем с черноземом под ногтями.
Поставив нехитрую закорючку, Шура, забыв про тетку, торопливо развернул телеграмму. Полотенце развернулось само.
Шура не видел и не слышал, как почтальонша сплюнула и бесцветно произнесла, косясь левым глазом на внезапно обнажившуюся часть тела:
- Бесстыдник, срамник.
- Спасибо, спасибо, - пробормотал Шура, закрывая дверь.
Сначала он даже не понял, что за Нинель извещает о своем приезде и просит встретить. Доходило медленно, вороша в памяти неприятные сцены. И в то же время просыпалось некое чувство, хоть и двойственное, но вполне определенное.
- Встречай нас... - еще раз прочитал он.
Дочка, забавное милое существо. Это меняет многое. И завтра он поедет в аэропорт встречать свое семейство. Бывшее, но родное. По крайней мере, часть семейства.
Шурина дочь, романтическая натура, взяла у отца самое лучшее. Его веру в жизнь, некоторую небрежность и скептицизм. От матери она позаимствовала упорство, в лучшем смысле этого слова - поставив цель, она шла до конца. Такое сочетание дало девочке необычайно сильный характер. Шура таким упорством не обладал - в сложных ситуациях он заползал в свою скорлупу и долго пребывал в своем собственном мире. Шура восхищался дочерью, уважал ее как личность и безумно любил. А вот Нина... Шура невесело усмехнулся. Ее мотивы вполне понятны: нырнуть под крыло неожиданного успеха бывшего мужа и вкусить хоть кусочек от пирога его славы. Знала бы она... Да впрочем, что она может понять? Да и Бог с ней. Несколько дней он может и потерпеть ее присутствие. Единственное, что завтра концерт в неудобное время, но что-нибудь придумаем, решил он.
2.
Артур в задумчивости сидел перед монитором и досадливо барабанил пальцами по столу. Концерт мешал.
Все говорит за то, что объект оконфузится на этом концерте, и завтра будет смеяться весь шоу-Мир Москвы. Программа показывает максимальное стечение вероятностей несчастного случая с голосом музыканта и прочих необратимых казусов. А программа учитывает все - погоду, настроение, данные медицинской карты, психологическое состояние и великое множество прочих важных, казалось бы никоим образом не связанных факторов, включая температуру холодильника дома у музыканта и список продуктов в этом холодильнике вплоть до срока годности. Звезда, вспыхнувшая неожиданно и ярко, сделает громкий пшик и с позором погаснет. Попсовая мафия не прощает неуправляемых выскочек без лицензии и не упустит свой шанс окунуть талант в безвылазное до конца дней дерьмо. Встреча, так необходимая шефу, конечно, состоится, но объект не задержится в Москве по собственной воле. Придется снова прилагать массу усилий и изыскивать выход из положения. А это - время, которого и так мало. Сроки шеф определил жесткие. Музыканту-то что - отряхнется и засядет за новый альбом. А может быть и хуже займется объектом на полную катушку, помешает необходимому контакту. А уже столько затрачено сил на горскую комбинацию.