Не далее как завтра же Наблюдателю предстоит выполнить весьма неприятное задание. Артур поморщился. Ну, в чем виновата эта несчастная женщина? Только в том, что идеально подошла этому надутому индюку-шефу? Впрочем, Артуру нет до нее никакого дела. Из двух зол...
Самое главное, что после этого Артур сможет проникнуть в мозги шефа и вытащить формулу вычисления своей "Батарейки". Но для этого внимание шефа должно быть серьезно отвлечено. Наблюдатель уверен, что ему удастся увести в сторону внимание Алхимика. А потом можно будет разговаривать с шефом на равных. Или не разговаривать вообще. Артур аж задохнулся от собственной смелости и наглости - не так давно он загонял эти мысли на самые задворки. Но сейчас наступало время действий, и он впервые всерьез думал о перевороте.
"РЕВОЛЮЦИЯ, О КОТОРОЙ КОЕ-КТО ВТАЙНЕ МЕЧТАЛ, СВЕРШИЛАСЬ"
1.
Наблюдатель
"Все меньше и меньше интересного для нас остается здесь.
Но разве это значит, что мы должны поднять руки вверх и умереть?"
(Клайв Баркер, "Проклятая игра")
Наблюдатель после ухода Артура даром времени не терял. Он дождался звонка шефа, попросившего не беспокоить, как обычно во время визита заказчика, и открыл сейф. В глубине обычного конторского сейфа заблестели бутылки в великом множестве. Наблюдатель довольно улыбнулся одними губами и выбрал бутыль изысканного вина. Теперь он мог себе позволить побаловаться исключительно редкими напитками. Он и раньше, еще будучи человеком по имени Юра, был большим охотником до спиртного. То есть сначала охотником, а потом невольником. Можно сказать, потому и оказался среди теней. Но высокое положение он занял не случайно.
...Еще не отзвенел последний школьный звонок, Юра уже решил для себя, что дома не останется - уж больно надоел родной заплесневелый городишко. Через месяц он стоял с тощей болоневого пошиба спортивной сумкой на платформе Новосибирского автовокзала. В сумке лежало достаточно много магнитофонных кассет с любимыми записями, пара книг дорожного чтива и прожиточный гигиенический минимум - рубашка, майка, трусы, носки, полотенце. В кармане жиденькая пачка советской "зелени" - восемь затертых трехрублевок. В абитуриентскую атмосферу Юра вписался замечательно. И хоть большую часть экзаменов сдавал с легкого похмелья, не выспавшись и без подготовки, но преодолел огромный вступительный конкурс и без особого удивления нашел свою фамилию в списке счастливчиков, зачисленных на серьезный факультет с секретно-стратегической тематикой. Впрочем, веселая студенческая общажная жизнь длилась недолго. Со второго семестра баланс Юриных интересов дал крен от лекций и семинаров в сторону ночных общежитских диспутов на запрещенные официальной наукой темы магии и парапсихологии под неизменную бутылочку вермута или портвейна. НЭТИ не простил измены. И после второго семестра Юра с треском вылетел из института за катастрофическую неуспеваемость. Во время сессии вместо сдачи экзаменов он вопреки всякому здравому смыслу увлекся написанием диплома одному знакомому по ночным бдениям, полуспившемуся к концу обучения шестикурснику. Впереди светила армия. Отвертеться не удалось - не повезло Юре с родственниками, ни одного с волосатой лапой не нашлось. В военкомате спросили:
- В НЭТИ учился? Вот и пригодишься, яйцеголовый.
И поехал Юра, лысый как в лучшие озорные годы младенчества, паровозом, битком набитом такими же лопоухими бритоголовыми новобранцами неизвестно куда в сторону Дальнего Востока. Останавливался поезд не на станциях, а на пустынных полустанках. И только ночью. Новобранцев выпускали на улицу на пять-десять минут поразмяться под бдительной военизированной охраной и загоняли обратно по вагонам. Куда едут, что будут делать - понятия не имели.
Где-то на полпути между Байкалом и Тихим океаном плюс минус тысяча километров, опять же ночью, солдатиков выгнали из вагонов и повезли дальше в военных крытых глухим брезентом грузовиках. Ехали долго. Но в конце концов машины остановились и солдатам разрешили спуститься на землю. Земля оказалась мало приветливой. Кругом, куда ни глянь, мрачно надвигался лес. Вековые кедры, сосны, растопырив лапы, высокомерными хозяевами глядели сверху вниз на новоприбывших.
Дедовщины на военной базе, раскинутой в зеленых дебрях и зачем-то опоясанной бетонной стеной похлеще Китайской, не было. Но зато было много загадок. Новобранцам выдали форму без погон. И у командного состава отсутствовали атрибуты принадлежности к каким-либо родам войск и знаки отличия. Вообще, командиры смотрелись странно одинаковыми, словно близнецы-братья. Поначалу Юра совершенно не мог их различать, словно командовал здесь один человек в нескольких вариантах. Дисциплина была железная, офицеры ходили всегда трезвые и чисто выбритые.
Кормили хорошо, не особо угнетали тренировками и марш-бросками. Практически отсутствовали уроки по политинформации. Зато были регулярные ежедневные занятия, на которых обучали обращаться с многочисленной и очень серьезной электроникой не менее серьезные и грамотные преподаватели. Вечерами было полно свободного времени, которое не знали, на что употребить - не с медведями же в прятки играть?
Юра так и не успел понять, куда же он попал и что за курорт такой таежный, как его в составе небольшого отряда спешным порядком отправили на выполнение первого боевого задания. Причем, никто не объяснил, в чем это задание заключается. На учения это похоже не было.
Хмурый и заметно нервничающий военный выстроил сорок человек в колонну и повел через лес только ему одному заметными тропами. Довольно-таки затяжной марш-бросок утомил. И только на закате Юра понял, что они пришли. Еще ничего и никого не было видно, но впереди слышался гул моторов и отдельные выкрики. Близость цели придала сил. Последний рывок, и отряд неожиданно вышел на большую поляну, вернее, свежепрорубленную просеку. Юра так вымотался, что смотрел только себе под ноги. Голову он поднял только когда налетел на спину шедшего впереди товарища. Тот затормозил так внезапно, что Юра буквально врезался лбом ему в затылок. Первый порыв высказать сослуживцу, что он о нем думает, сгинул бесследно, когда Юра увидел причину внезапной остановки. Громадный диск совершенно правильной формы, голубовато-зеленый, не то металлический, не то стеклянный, чуть флюоресцирующий даже при свете дня, висел ребром к земле, чуть касаясь краем пеньков наспех спиленных кедров. На Юру налетали шедшие сзади, но он не замечал ни тычков, ни ленивой ругани. Он оторопело смотрел на странную штуку, неподвижно торчавшую ввысь метров на двадцать без каких-либо подпорок, стропил и прочих строительных фокусов. Солдаты сбились в кучку, недоуменно разглядывая чудо.
- Оба-на, оба-на, вся деревня пьяная, - пробормотал кто-то.
- Ни хрена себе, копейка - поддержал второй голос.
- Висит, сволочь, - откликнулся третий и уточнил: - Стоя...
Чуть позднее, после того как отряд чисто по-русски выразил всеобщую растерянность, Юра краем уха услышал разговор начальства, отойдя в кусты по команде покурить и оправиться. Группа военных и штатских, задумчиво матерясь, курила неподалеку. Из обрывков фраз Юра понял следующее: военный спутник наземного слежения зафиксировал неожиданное появление в тайге неопознанного торчащего объекта. Отправленная на вертолете разведка срочно вызвала подкрепление. Быстренько прорубили дорогу для техники и отправили спецотряд. Спецотряд, промаявшись несколько дней, запросил помощи.
- И, понимаешь, в чем штука, - смачно сплюнул высокий худощавый мужик в штатском, - чем только не пытались сдвинуть с места - дохлый номер. И тягачи, и танки - весь техарсенал использовали, с вертолета цепляли, пробовали хоть немного подтащить. Ни хрена - с места не сдвинуть. На бок его уложат - сам опять на попа, медленно так, как ванька-встанька поднимается. А вчера к этой дуре, разозлившись, подошли наши ребятки, ночью была холодрыга лютая, так мы трехразовый спиртовой паек выдали каждому, навалились толпой, уперлись и, представляете! - сдвинули на два метра. Мы опять за технику - хрен там. А мужики поднатужились и еще на два метра продвинули эту железяку долбанную. Выходит, только люди могут ее сдвинуть. И что вообще странно - трезвому человеку ни подойти, ни прикоснуться - сразу дико котелок трещать начинает. А под киром почти ничего не чувствуешь. Только муть какая-то сонная обволакивает. Дозиметристы никакого ни вредного излучения, ни испарений ядовитых не намеряли. Но точно эта паршивая штука опасна. А как ни крути, тащить его отсюда надо. В лес же лабораторию не привезешь. Значит, как-то надо доставлять туда. Наверху не объяснишь - они слышать ничего не хотят, вынь да положи им эту заразу. А народу не дают, своих людей у меня мало. И зэков не пригонишь, до ближайших лагерей -полтыщи верст, разбегутся на этапе - охраны не напасешься. Так что, давай, командир, запрягай хлопцев и айда в восточном направлении.