Еще одно замечание касается того обстоятельства, что, с нашей точки зрения, Милунски — врач практически на всем протяжении книги явно подавлял Милунски-генетика. Эта особенность автора наложила определенный отпечаток на многие аспекты изложения и обсуждения вопросов медико-генетических исследований.
Уместно также подчеркнуть, что книга Милунски адресована прежде всего американскому читателю и поэтому отражает специфику социальных, нравственных и морально-этических концепций американского общества. Это выражается в повышенном интересе автора к обсуждению вопросов о наследственно-имущественных правах эмбриона и плода, о юридической стороне дела и плате за донорство половых клеток и т. п. В ряде случаев прагматизм автора может показаться советскому читателю чересчур откровенным. В наибольшей степени это относится к материалу гл. 29, где обсуждается вопрос о целесообразности эвтаназии в контексте намеренного бездействия в случае рождения детей с тяжелыми пороками развития, несовместимыми с жизнью или сопровождающимися глубоким умственным недоразвитием. Очевидно, автор считает проблему назревшей и, более того, обращение по этому поводу к широкому читателю до того, как этот вопрос получил ясное научное освещение в специальной литературе, — вполне уместным. Между тем естественное чувство нравственной меры, возникающее уже при первой попытке оценить всю сложность связанных с проблемой эвтаназии морально-этических, эмоционально-психологических и юридических аспектов, подсказывает, что здесь, по-видимому, большую роль в выборе темы сыграла сенсационность вопроса в глазах широкой публики. Автор пытается внушить американскому налогоплательщику, что расходы на содержание в специальных учреждениях больных с глубоким умственным недоразвитием и тяжелыми пороками составляют огромную сумму, а потому не лучше ли перераспределить эти средства для решения более актуальных медицинских проблем. Но известно, что в западных странах, как бы велики ни были расходы на общественное призрение, указанные статьи государственного бюджета отнюдь не являются самыми большими. И если уж автор ищет возможности перераспределения средств, то он скорее мог бы найти их в других статьях.
Для советских ученых-медиков, врачей и организаторов здравоохранения вопрос о средствах развития службы общественного призрения не вызывает тревогу: социалистическое государство в силу своей природы осуществляет эту нелегкую заботу и будет осуществлять ее до тех пор, пока наука не найдет гуманных средств предотвращения тяжелых генетических поражений у новорожденных. Борьба за жизнь таких младенцев и облегчение их страданий рассматриваются каждым советским врачом не просто как его профессиональная обязанность, а как общественный долг. И если в этом сложном и трудном деле, быть может, и случается (крайне редко) врачебная ошибка, то советское законодательство предусматривает в этом случае соответствующие меры наказания.
В заключение мы надеемся, что отмеченные выше особенности авторского изложения не помешают широким кругам читателей с интересом и пользой для себя и своих близких познакомиться с очень важными аспектами и достижениями современной медицинской генетики. Отметим также, что в настоящее время в большинстве крупных областных городов нашей страны открыты специализированные медико-генетические кабинеты, работающие под научно-методическим руководством Медико-генетического центра при Институте медицинской генетики АМН СССР.
В. Гиндилис
Бабетте и Джеффу