– Клянусь, это он. Можете меня повесить, если не он. Интересно, каким ветром его сюда занесло?
– Кого? – спросил я.
До сих пор мне не доводилось видеть мистера Нила, который официально отвечал за работу Монетного двора, но появлялся здесь так же редко, как снег летом.
– Это, Эллис, сам мистер Нил. Он носит титул управляющего работами, хотя на самом деле посчитал бы ужасным несчастьем, если бы ему пришлось работать. По правде говоря, я думаю, если бы дела Монетного двора мешали его удовольствиям и прожектам, он бы отказался от должности. Я уже говорил вам, что он передал управление в руки совета контролеров и старшего клерка.
Увидев нас, директор с самым дружелюбным видом помахал нам рукой и направился в нашу сторону. Пока он шел, Ньютон продолжал бушевать по поводу отсутствия у него трудолюбия и нежелания выполнять свои обязанности.
Я решил, что мистеру Нилу около шестидесяти. Это был довольно толстый, прекрасно одетый джентльмен в парике и шелковом камзоле, обильно усыпанном пудрой, в перчатках, отделанных кружевами с золотой нитью, в касторовой шляпе и плаще, подбитом мехом. Однако по манере разговора я понял, что он из разряда добродушных весельчаков, – именно с такими я любил проводить время в тавернах. Он, не смущаясь, тут же принялся яростно поносить лорда Лукаса, лорда-лейтенанта Тауэра, – единственное, в чем они с Ньютоном сходились во мнениях.
– Какая неожиданность, – сказал Ньютон и поклонился.– Что привело вас сюда, мистер Нил?
Мистера Нила сопровождал, правда на расстоянии, какой-то человек среднего роста, показавшийся мне знакомым. Это был мужчина лет сорока, с крючковатым носом, острым подбородком, серыми глазами и родинкой возле рта. Он носил дорогой парик, а на пальце у него красовалось кольцо с бриллиантом. И тем не менее он выглядел каким-то потрепанным и гораздо более грустным, чем, возможно, следовало.
Директор представил своего мрачного спутника, назвав его мистером Даниелем Дефо, и сказал, что решил сдать ему свой официальный дом на территории Тауэра.
– Но мне казалось, что дом уже сдан, – удивился Ньютон.– Мистеру Бэрри.
– Был сдан, это верно, – захихикал мистер Нил.– Однако мы с мистером Бэрри играли в карты, он спустил все свои деньги и уговорил меня взять в качестве ставки соглашение об аренде дома. Его он тоже проиграл. А я, как только заполучил соглашение в свои руки, продул его своему приятелю, вот этому.
Нил весело ухмыльнулся и поглядел на мистера Дефо, который молча ему кивнул.
– Мистер Дефо, перед вами знаменитый доктор Ньютон, великий ученый. Если вы поселитесь в доме, вы будете часто видеть его на территории Монетного двора. У него репутация человека, усерднее других исполняющего обязанности смотрителя.
– Усердие есть отец экономии, – заявил мистер Дефо и поклонился Ньютону.
– Надеюсь, вам будет очень удобно в новом доме, мистер Дефо, – сказал Ньютон.
– Здесь всегда так шумно? – спросил мистер Дефо.
Ньютон с удивленным видом огляделся по сторонам.
– Должен признаться, что я практически не замечаю никакого шума, если только кто-нибудь мне о нем не напомнит. Думаю, к шуму со временем привыкаешь.
В этот момент на внешней стене выстрелила пушка, и мистер Дефо испуганно подпрыгнул на месте. Ньютон улыбнулся:
– Боюсь, к стрельбе из пушек привыкнуть невозможно. В конце концов Нил и его спутник откланялись и ушли.
Ньютон с облегчением вздохнул и покачал головой.
– Я думал, что здесь шансы получше, чем в церковном приходе, – сказал он.– Но когда вокруг болтаются подобные типы, у которых карманы набиты фальшивыми игральными костями и легко полученными деньгами, я теряю эту уверенность. Вам не показалось, что мистер Дефо похож на настоящего жулика?
Я ответил, что в камерах смертников в Ньюгейте полно преступников, чьи лица производят более приятное впечатление, и что мистер Дефо, несомненно, составит прекрасную компанию мошенникам, уже имеющимся в Тауэре. И тут я вспомнил, где я его видел.
– По-моему, я уже встречал этого джентльмена, – сказал я.– Еще когда изучал закон. Он предстал перед судом за долги, и ему грозила долговая тюрьма. Я запомнил его только из-за необычных обстоятельств дела. Он придумал, как при помощи водолазного колокола поднять со дна моря затонувшие сокровища.
– Водолазного колокола?
– Да, сэр, устройства, которое позволяет человеку дышать под водой.
Ньютон был явно заинтересован.
– Я хочу побольше узнать про нашего нового соседа, – сказал он.– Выясните о нем все, что возможно. Мне совсем не нравится, что в таком месте поселился банкрот. Ну, хотя бы разнюхайте, враг он нам или друг.
Я улыбнулся, потому что Ньютон шутил крайне редко.
– Обязательно, наставник.
Мы прошли чуть дальше и около дома граверов увидели Ричарда Морриса, еще одного гравера. Ньютон немного поговорил с ним о самых разных вещах и словно бы невзначай поинтересовался здоровьем Даниеля Мерсера, чье имя назвали Скотч Робин и Джон Хантер.
– Думаю, с ним все в порядке, – ответил мистер Моррис.– Недавно умер его дядя в Америке. Но он оставил немного денег, и мне кажется, что Даниель не слишком горюет.
– Немного денег могут смягчить боль утраты, – согласился Ньютон.
Когда мы остались одни в нашем кабинете, Ньютон сказал:
– Очень удобно иметь в Америке дядюшку, который оставляет тебе наследство. Ведь ничто так не привлекает внимание, как увеличение расходов.
– Я тоже об этом подумал, – сказал я.
Затем мы отправились обедать, чему я очень обрадовался, и во время обеда разговаривали о делах Монетного двора, а также на религиозные темы, так как мне хотелось узнать, почему мой наставник сомневается в божественной сути Господа нашего. Я выразил удивление по поводу того, что человек, столько лет прослуживший преподавателем в Тринити-колледже – колледже Святой Троицы – не верит в учение, которое вдохновило создание этого самого колледяса. Услышав мои доводы, Ньютон замолчал, словно я обвинил его в лицемерии, и я обрадовался, когда к нам зашел его осведомитель с искусственным носом, мистер Кеннеди.