Соня с Антоном ехали по городу, любуясь зимой и привычно перебрасываясь шутливыми фразами. А потом она вдруг сказала:
— Теперь ты не называешь меня Феей.
— Теперь тебя так называют все. А я не все.
Машина остановилась около знакомого дома, из ворот выбежал радостный Сережа и закричал:
— Гости приехали!
Антон нашел ладонь Сони и сжал ее.
— Ты не все, — тихо согласилась Соня. — Ты тот, кого я очень люблю.
А через год…
Дай же тысячу сто мне поцелуев,
Снова тысячу дай и снова сотню…
Первую годовщину свадьбы они отмечали в Шотландии. Так получилось. Вообще, рассматривались разные варианты. Теплое море, хорошие курорты, дорогие отели.
Сардиния? Марбелья? Мальдивы?
А может, Ницца?
Почти определились, почти решили. Выбирали между Францией и Италией.
И тут в Сети на глаза попался ролик — дождливый Эдинбург. Темный камень, красные телефонные будки, мощеные улицы… Они даже ничего друг другу не сказали, только переглянулись и поняли: Франция с Италией тоже будут. Но не сейчас. Потому что сейчас — страна вереска и чертополоха.
Они вернулись туда, где год назад гуляли отдельно друг от друга.
Теперь им хотелось сделать это вместе.
В итоге они забирались на гору Седло короля Артура и любовались оттуда раскинувшейся, как на ладони, панорамой Эдинбурга, бродили по ботаническому саду и целовались в его укромных уголках, надолго застряли в книжном, том самом, где когда-то Антон передал Соне ключ от сейфовой ячейки. Купили семь книг, в том числе и красивое подарочное издание «Чужестранки» с цветными иллюстрациями — любимый роман Сони.
— Моего английского хватит только на рассматривание картинок, — призналась она, — но не купить такую красоту невозможно.
— Это красота? — Антон с подозрением покосился на рыжеволосого парня в клетчатой юбке, изображенного на форзаце.
— Это идеальный мужчина, — заявила Соня, захлопывая книгу.
Антон выразительно фыркнул. Соня широко улыбнулась:
— Тебе очень идет ревность, ты сразу такой смешной становишься, — и, поднявшись на цыпочки, чмокнула его в щеку.
А потом наверху они долго пили чай с булочками, любуясь через большое окно видом на Эдинбургский замок.
Когда Антон спросил:
— Куда дальше?
Соня загадочно ответила:
— Увидишь.
Он почему-то решил, что Соня отправится в Национальную галерею, но она привела его к колесу обозрения.
— Ты ведь давно на нем не катался, правда? — спросила, пытливо глядя в глаза.
— А ты?
— А я год назад, здесь.
— И как?
— Я была одна.
Исчерпывающий ответ, после которого Антон взял Соню за руку и повел на площадку с кассой.
— В этот раз будет лучше, — пообещал он.
И оказался прав. Колесо медленно поднималось над городом, а они сидели, переплетя пальцы, чувствуя тепло друг друга, и ждали, когда на горизонте появится море. День был ветреным, у Сони заслезились глаза.
— Это от ветра, — сказала она, улыбаясь, когда Антон стирал большими пальцами влагу с ее щек.
Хотя на самом деле это было от счастья. Большого, наполняющего и просто разрывающего грудную клетку счастья. Именно в эти минуты, когда большое колесо делало свой оборот, а они вдвоем, сидя в маленькой кабинке, смотрели друг другу в глаза.
— О чем думаешь?
— Вспоминаю, как ты меня утащил в ЗАГС.
В домике со стеклянной стеной они провели три дня, а потом Соне пора было возвращаться в Москву — работа не ждет. Поэтому она уехала, а Антон остался. Провожая ее на вокзале, он отдал Соне ключи от своей квартиры.
— Хочу, чтобы ты сегодня же переехала ко мне, — сказал он, целуя ее в нос.
— Сегодня не получится, — улыбнулась Соня, — но к твоему приезду обещаю. Ты только не задерживайся тут надолго.
— Я постараюсь.
Они никак не могли расстаться. Никак не могли разомкнуть руки. Они еще даже не привыкли к мысли, что теперь — муж и жена. Просто понимали, что вместе. Теперь уже точно вместе. И это событие было для обоих событием планетарного масштаба.
— Сонька, я тебя очень люблю.
— Посмотрим, что ты скажешь через год.