Я посмотрел вверх вдоль гладких блестящих стенок желоба и увидел ухмыляющуюся физиономию Симпкинса, зловеще прищуренную и освещенную масляным фонарем, который он держал над отверстием. У меня хватило здравого смысла сложить руки вместе, словно они все еще связаны. От трактирщика несло винным перегаром так, что я ощущал мерзкий запах его дыхания на расстоянии добрых десяти футов. Затем он плюнул вниз на меня.
— Счастливого плавания! — насмешливо проговорил он. — Надеюсь, оно будет долгим, поскольку ваша милость отправляется в путь с приливом!
Неожиданно пол подо мной провалился, и Симпкинс исчез. Холодный сырой воздух охватил меня, и я полетел вниз, во мрак и туман. Речные волны поглотили меня, и я погрузился в крутящийся водоворот под звуки издевательского хохота пьяного трактирщика, которые еще долго звенели у меня в ушах.
Глава девятая. КАРТЕР ПРОПУСКАЕТ НАЗНАЧЕННОЕ СВИДАНИЕ
… За все прегрешенья помилуй нас, Боже, —
за прошлые и за грядущие тоже,
за то, что мы ловим рыбешку везде,
которая плавает в мутной воде?
Руки и ноги мои онемели от длительного пребывания в неудобной позе, голова тоже была, пожалуй, далеко не в лучшей форме от нанесенного ей удара, но холодная вода моментально отрезвила меня, и я выплыл на поверхность.
Я утратил всякое чувство направления, чему в немалой степени способствовали сгустившийся туман и черная кружащаяся вода. Течение швырнуло меня на одну из свай, поддерживающих таверну, и я уцепился за ввернутое в нее медное кольцо, служившее, очевидно, для причаливания лодок. Отфыркиваясь и отплевываясь, я повис на нем, пытаясь сообразить в кромешном мраке, с какой стороны от меня находится река. Шансы мои на спасение были плачевными, если только не подвернется какое-нибудь плавучее бревно или протянутый с берега канат. Мне частенько приходилось наблюдать подъем воды между пролетами Лондонского моста во время прилива, бешеную круговерть яростных волн, которые с шумом разбивались о гранитные камни устоев, покрывая их пеной и брызгами.
Я неплохой пловец, но даже и для меня вступать сейчас в единоборство с разбушевавшейся рекой было крайне рискованно, тем более что благодаря темноте и туману опасность увеличилась троекратно. Впрочем, и раздумывать долго тоже не приходилось. Силы мои иссякали, воля к сопротивлению ослабевала; холод воды проникал до самых костей, и я дрожал от озноба так, что зуб на зуб не попадал. Оставаться здесь дольше не следовало, если я не хотел утонуть, как крыса в корзине.
Я внимательно прислушался, и мне показалось, будто справа доносится более ровный и сильный шум течения, перекрывающий плеск и журчание суматошных волн вокруг окружавших меня свай. Отпустив причальное кольцо, я поплыл в сторону шума, но не успел сделать и нескольких гребков, как что-то ухватило меня за ногу и потянуло на дно. Вынырнув на поверхность, я в панике замолотил руками по воде, но тут что-то опять дернуло меня за ногу. Но теперь я уже знал, что это такое. Я не успел полностью избавиться от пут, когда открылся люк. Веревка все еще была привязана к моей ноге, и второй ее конец зацепился где-то под водой.
В обычных условиях освободить от нее ногу не составило бы ни малейшего труда, но удар по затылку и борьба с холодным течением, которое трепало и кружило мое несчастное тело, пока я трудился над намокшим узлом, обессилили меня вконец. Мне приходилось то и дело хвататься за причальное кольцо, чтобы отдышаться, и затем — в который уж раз! — снова нырять, пытаясь окоченевшими пальцами развязать проклятую веревку. Наконец она ослабла и соскользнула с ноги.
Потраченные усилия настолько истощили меня, что я не мог уже противостоять течению. Здесь, в береговой заводи под таверной, возникали многочисленные водовороты, вертевшие меня, словно полено. Мелкие злые волны захлестывали рот при попытке ухватить глоток воздуха, колотили меня о мокрые бревна свай, за трухлявую древесину которых я тщетно цеплялся, пуская в ход ногти, стараясь удержаться, как устрица, оторванная от скалы прибоем. В конце концов меня вышвырнуло на широкий простор главного русла, где могучая приливная волна подхватила мое беспомощное тело и понесла в сторону Лондонского моста. Я уже видел тусклые огоньки обрамляющих его домов и напрягал остатки убывающих сил, чтобы удержать голову на поверхности мутного потока.