Чем больше я размышлял над этим, тем ужаснее и загадочнее казалось преступление. Сидя в кебе, громыхающем по освещенным газовыми фонарями притихшим ночным улочкам, я восстановил в памяти последовательность невероятных событий. Все началось с исчезновения капитана Морстена, по крайней мере теперь это уже было понятно. Его смерть, посылки с жемчужинами, объявление в газете, письмо… Со всем этим мы разобрались. Однако это привело нас к куда более таинственной и трагичной загадке. Индийские сокровища, непонятный план, обнаруженный среди вещей Морстена, странное происшествие, смерть майора Шолто, вновь найденные сокровища и последующая смерть того, кто их отыскал, поразительные обстоятельства убийства, следы, экзотическое оружие, записка на столе с теми же знаками, которые были на карте капитана Морстена… Все это казалось настоящим лабиринтом, в котором человек менее одаренный, чем мой сосед по квартире, мог просто заблудиться, потеряв надежду когда-либо найти выход.
Пинчин-лейн оказалась рядом обтрепанных двухэтажных кирпичных домишек в нижней части Ламбета. Мне пришлось долго стучать в дверь третьего дома, прежде чем меня услышали. Наконец за занавеской загорелась свеча и из окна на втором этаже высунулось лицо.
– Убирайся прочь, пьяный бездельник! – закричало лицо. – Еще раз прикоснешься к двери, я открою клетки и спущу на тебя сорок три собаки.
– Мне хватит и одной, за этим я и пришел, – ответил я.
– Убирайся! – громыхнуло сверху. – Клянусь Господом Богом, у меня в мешке гадюка и я сброшу ее на твою пустую башку, если не прекратишь стучать.
– Но мне нужна собака, – крикнул я в ответ.
– Я не собираюсь спорить! – отрезал мистер Шерман. – Теперь стой на месте и не двигайся, потому что на счет «три» я сбрасываю гадюку.
– Но мистер Шерлок Холмс… – хотел объяснить я, но не успел, поскольку слова эти возымели на сварливого таксидермиста магическое действие. Окно тут же захлопнулось, и через какую-то минуту я услышал, как отъезжает в сторону засов.
Дверь открыл высокий худой старик с покатыми плечами и тонкой сухой шеей. На носу у него были очки с голубыми стеклами.
– Друг Шерлока Холмса всегда желанный гость в моем доме, – сказал мистер Шерман. – Входите, сэр. Только не подходите к барсуку, он кусается. Что, негодник, решил взглянуть на джентльмена? – Это было адресовано горностаю, который просунул головку между прутьями своей клетки и хищно поблескивал красными глазами. – Змеи не бойтесь, она совершенно безопасна. У нее вырваны ядовитые зубы, поэтому я выпускаю ее поползать по комнате, чтобы она ловила тараканов. Не принимайте близко к сердцу, что я вам немного нагрубил вначале. Спасения нет от местной ребятни, взяли, понимаете ли, моду стучать в дверь посреди ночи и убегать. Так чем я могу помочь мистеру Шерлоку Холмсу, сэр?
– Ему нужна одна из ваших собак.
– А, наверное, Тоби.
– Да, Тоби.
– Тоби живет в седьмом номере слева, вот сюда пожалуйте. – Он, держа в руке свечу, медленно пошел вдоль клеток с самыми разнообразными животными. Робкий мерцающий свет отражался в десятках глаз, наблюдающих за нами из каждого угла, из каждой щели. Даже у нас над головой, на балках, сонно переминались с ноги на ногу важные совы, потревоженные нашими голосами.
Тоби оказался уродливым длинношерстным созданием с болтающимися ушами, помесь спаниеля и ищейки, коричневой с проседью масти и вдобавок с кривыми неуклюжими лапами. После некоторого колебания пес принял из моих рук кусочек сахара, который дал мне старый натуралист, и, закрепив таким образом союз, посеменил за мной к кебу.
Всю дорогу Тоби вел себя вполне смирно. Было три часа, когда я вернулся в Пондичерри-лодж. Бывший боксер Мак-Мурдо, как оказалось, был арестован по подозрению в соучастии. И его, и мистера Шолто уже увели в участок. Узкую дверь в стене, окружающей поместье, охраняли два строгих констебля, но, когда я назвал имя детектива, меня вместе с собакой пропустили.
Холмс стоял на крыльце, засунув руки в карманы, и курил трубку.
– А, привезли! – воскликнул он. – Хороший пес, хороший. Этелни Джонс уже ушел. Когда вы уехали, он развил здесь бурную деятельность. Арестовал не только нашего друга Тадеуша, но и привратника, и слугу-индуса, и даже экономку. Во всем доме кроме нас находится теперь один сержант, он наверху. Оставьте собаку здесь, давайте поднимемся.
Мы привязали собаку к ножке стола в прихожей и пошли по уже знакомой лестнице наверх. В комнате все было так же, как до моего ухода, только труп накрыли простыней. Сонный сержант стоял в углу, прислонившись плечом к стене.