Вероятно, так было принято в городе, где варвар уже увидел столько чудес. Оказалось, место это полно обмана, теней, опасностей, затаившихся в любом из тысячи тускло освещенных подъездов.
— Мы простим тебе твой грубый язык, чужестранец, — сказал мальчик, звякнув серебристыми наперстками на кончиках пальцев, — если ты ответишь нам на несколько вопросов.
Варвар решил, что лучше попытаться отделаться разговором, чем кидаться на мальчишек с обнаженным клинком. Не хотел он использовать меч в драке с ватагой детей.
— Говори, — разрешил варвар.
— Откуда ты? — спросил мальчик, пригнув голову, словно для того, чтобы лучше слышать.
— С севера.
— Куда направляешься?
— На юг.
— У тебя есть имя?
— Среди моего народа меня зовут Брэк.
Северянин не считал необходимым упоминать, что он изгнанник и от него отвернулись все его сородичи. Однако задолго до того как Брэка изгнали, он и сам решил покинуть свое племя, так как услышал от одного шамана об удивительных, богатых, теплых землях, лежащих на юге. И когда соплеменникам Брэка надоело слушать, как он издевается над их воинственными богами, и они изгнали Брэка, он отправился в путь.
Изгнание не стало для Брэка несчастьем. У варвара была цель.
Он хотел добраться до теплого Курдистана, лежащего далеко на юге, и ожидал, что будет ослеплен великолепием городов и царств, которые, по словам шамана, должны были встретиться на пути. Брэк приготовился, если понадобится, с боем пробить себе путь в огромный, волшебный Курдистан, который полумесяцем протянулся (как рассказывал шаман) от самых Черных Столбов на западе до Гор Дыма на краю земли на востоке.
Курдистан. Золотой Курдистан. Это название звучало как музыка, и Брэк постоянно повторял его, наслаждаясь его звучанием. В Курдистане, говорил шаман, полно добычи, богатой добычи, надо только уметь ее взять. И золотистые солнечные лучи, и девушки с золотистой кожей.
И вот на грязной, освещенной синим светом улице в Камбде Кее, едва начав путешествие, варвар Брэк уже попал в неприятности. Он столкнулся лицом к лицу с компанией каких-то шипящих сквозь зубы уродцев.
— Еще один вопрос, Брэк, — продолжал метатель, снова звякнув острыми как иглы когтями. — Какой бог призвал тебя к своему престолу?
— Я слышал, что в землях, лежащих на юге, почитают многих богов, — уклончиво ответил Брэк. — Мне трудно в этом разобраться. Я не знаю ни одного из них. Ни перед кем из них я не склоняю головы.
Злобно зарычав, мальчик-метатель подбежал вплотную и, подняв лицо с незрячими глазами, проговорил:
— Нет бога, кроме Йог-Саггота, чужестранец. Мы — его народ. — Палец с острым как игла когтем раскачивался перед носом Брэка. — Если ты упадешь на колени и поклянешься в верности Йог-Сагготу, который правит не только Ледяным краем, но и всем миром, мы тебя отпустим.
Сердце Брэка бешено заколотилось от гнева.
— Я сказал тебе, кривоногий, что я ни перед кем не склоняю головы.
— Йог-Саггот велик! Йог-Саггот покрывает своим черным плащом весь мир. Да, он властвует над теми, кто признает его, и над теми, кто его не признает. В незапамятные времена он победил Безымянного бога, и теперь он царь всей блаженной тьмы. Ты поклянешься в верности ему?
Брэк начал терять терпение. Он поднял могучую правую руку и положил ладонь на лоб метателя искр, собираясь оттолкнуть мальчишку.
Как только ладонь варвара коснулась лба ребенка, Брэк ощутил покалывание, и тут же резкая боль взметнулась к плечу и заставила варвара отшатнуться.
Мальчик-метатель блеснул дисками и развязной походкой отошел в сторону. Он засмеялся:
— Э, друзья! Кажется, сегодня мы нашли третьего для магической тройки. Один верующий, один поклоняющийся Безымянному богу и вот чужестранец, погрязший в ереси. До восхода солнца кровь всех трех смешается во славу Йог-Саггота.
Пока мальчик произносил эти непонятные речи, Брэк не мог избавиться от боли в предплечье. Он попытался пошевелить пальцами, чтобы потом выхватить меч. Метатели начали, шаркая, подходить ближе, сужая полукруг, мерзко шипя сквозь зубы. Мальчишка, к которому прикоснулся Брэк, поднял руки и, указывая на варвара закричал:
— Хватай его, ребята! Хватай его, во славу Темной силы!
Метатели бросились вперед, сверкая слепыми глазами.
Брэк собрал все силы, оставшиеся в правой руке и обнажил меч. Время для угрызений совести прошло. Блеснул огромный клинок. На узкой улочке воцарилась мертвая тишина.
С площадки, куда вела лестница, донесся пьяный женский крик. Брэк успел заметить сопротивляющуюся молодую девушку, обнаженную и привязанную лицом вниз к спине козла, которого, похотливо подбадривая друг друга, тянули за веревку полдюжины пьяных горожан. Отвратительное зрелище быстро скрылось во тьме, но Брэк понял, что город Камбда Кей — неприятное местечко.
Метатели приближались. Они шипели, серебристые диски на их лицах светились. Проглотив слюну, Брэк поднял меч. Он обхватил рукоять двумя руками, взмахнул мечом, и мальчишки бросились в разные стороны.
Неожиданно вскрикнув, предводитель метателей высоко подпрыгнул. Он ухватился за брус, выступавший из стены дома над головой варвара. Мальчишка повис там, мяукая, смеясь и размахивая свободной рукой, подавая знаки своим товарищам, призывая их к нападению. Брэк сделал выпад. Где-то рядом злорадно хихикал попрошайка. Брэк взмахнул мечом.
Руки метателей поднялись вверх. С кончиков их пальцев сорвались и с шипением полетели по воздуху гроздья серебряных искр.
Одна искра попала в клинок и взорвалась дождем зеленых и алых брызг. Другая искра впилась в плечо, и варвар сжал зубы от неожиданной сильной боли.
Он размахивал в воздухе мечом, но клинок вдруг окружило облако серебряных стрел. Касаясь металла, каждая стрела вспыхивала звездой, ливнем сыпались искры. Вскоре Брэк ничего не мог видеть, ослепленный яркой завесой.
А тем временем капли серебристого вещества, срывавшиеся с кончиков наперстков на пальцах метателей, прилипли к коже варвара, вызывая нестерпимую боль. Брэк запрокинул голову и дико, яростно закричал.
Теперь его переполнила злость. Он выронил меч, и тот со звоном упал на землю. Брэк сбросил меховую накидку, чтобы облегчить движения, поднял меч и стал вглядываться сквозь ослепительные искры, свет которых становился все ярче и наконец стал нестерпимым. Брэк едва различал рукоять своего меча.
Пальцы его стали соскальзывать с рукояти. Варвар попытался снова поднять меч, ухватив его покрепче, но ему показалось, что клинок сделан из какого-то очень тяжелого металла.
Все усиливающийся ливень искр заставил варвара снова прижаться к стене. Брэк бушевал, кричал и ругался на одном из северных наречий, размахивая мечом в буре огненных стрел, которые слетали с кончиков пальцев мальчиков. Он чувствовал, что метатели приближаются. Сквозь узоры искр он видел вспышки серебристых дисков в глазницах своих врагов.
Его теснили назад, вдоль стены, загоняли, словно быка в стойло. Каждый раз, когда Брэк ноющей от боли рукой взмахивал мечом, оружие рассекало лишь снопы искр. Он слышал, что метатели смеются все громче и громче.
Вдруг стена за спиной северянина подалась.
Развернувшись, Брэк сделал один шаг и оказался, по-видимому, во дворе. Он почувствовал под ногами булыжную мостовую. Вслепую воин сделал еще несколько шагов вперед. Глаза его все еще болели от ярких вспышек искр. И тут Брэк едва не свалился в затянутый грязью бассейн, где плавал скелет рыбы.
Стараясь не потерять равновесие, он резко обернулся, бросился назад и ударил могучим плечом в большую деревянную дверь. Один из метателей как раз пытался следом за ним войти во двор. Дверь захлопнулась неожиданно для мальчика, и тот закричал.
Брэк надавил на дверь. Полностью она не захлопывалась, так как в оставшейся щели оказалась зажата правая рука метателя. С пальцев срывались искры, которые и освещали двор.
Брэк успокоил себя, подумав, что это не ребенок, а жестокая колдовская тварь в детском обличье. Он поднял меч и, по-прежнему налегая на дверь, нанес безжалостный удар.