Как я ни старалась, я не могла вообразить, каким образом пастор и математик, друг моего пациента, может быть связан с преображением подвала, которое затеял доктор Понсонби.
Я успокоила подругу. Сказала, что Понсонби определенно ожидает каких-то важных особ, не имеющих никакого отношения к приезду этого математика, и что он решил обустроить Кларендон, чтобы произвести хорошее впечатление. Это как будто не сильно убедило Мэри Брэддок. Ее беспокоило что-то другое.
– Энни, прости, что спрашиваю, но мне нужно знать… Этот злодей… Тот, кто подменил доктора Дойла и подверг тебя гипнозу… Есть и другие вроде него?
Я отвела взгляд от ее маленьких глазок: у сестры начался приступ нервного тика.
– Нет, Мэри. Уверяю тебя, все это осталось в прошлом.
Ах, Энни, какая же ты бываешь лгунья!
Мэри медленно кивнула, моргая обоими глазами, и положила руку мне на плечо:
– Спасибо, что вызвалась утешить мистера Арбунтота. Это несчастный человек. И я так рада, что ты вернулась!
Я смотрела, как она медленно удаляется, с достоинством неся свое округлое тело.
Мне было скверно от собственной лжи, однако – как знать? А вдруг мистер Икс на этот раз ошибся – для разнообразия? А вдруг Десять, или Девять (одного мы ведь вычли?), или сколько там еще этих ужасных людей, наконец-то оставят в покое меня и моего пациента?
Но такое мне даже во сне не могло пригрезиться.
Да уж, лучше не скажешь.
Я решила, что будет удобнее всего навестить мистера Арбунтота после ужина. Настроение у мужчин, как правило, улучшается после еды; мы, женщины, научились сохранять хорошее настроение, даже когда мы голодны, – весьма полезное качество, когда выясняется, что ты сама и готовишь еду. Вот почему я отложила визит к Арбунтоту, помогла Сьюзи Тренч с пациентами из ее крыла, а потом решила выяснить, закончил ли мой собственный пациент «музицировать» и не готов ли он рассказать мне больше о затее Понсонби.
Он закончил. Но в его комнате уже был посетитель.
– Ах, мисс Мак-Кари, посмотрите, кто так любезно решил нанести нам визит.
– Я еще вчера узнал, что вас выписывают, и сегодня после консультации поспешил к вам.
Доктор Конан Дойл уже протягивал свою руку, и я с удовольствием ее пожала:
– Доктор Дойл, как я рада вас видеть!
– Взаимно, взаимно, мисс Мак-Кари.
Разумеется, Дойл навещал нас и в больнице, но мне доставляла радость каждая встреча с ним, хотя мы и не были близко знакомы.
Благостность момента нарушил голосок из кресла:
– Как все друг другу рады… Но мы с доктором Дойлом уже обо всем переговорили, и хотя он и завершил свою вечернюю консультацию, я еще не завершил своего Паганини. Не угодно ли вам будет показать доктору пляж, мисс Мак-Кари?
– Уверена, это зрелище его поразит. – Мой ответ прозвучал язвительнее, чем я рассчитывала.
– Мисс Мак-Кари обожает гулять по песку, доктор, – отметил мой пациент. – Признаюсь, именно благодаря ей я и сам проделал этот опыт, и он был для меня как откровение.
– Что ж, я даже не удивлен. Рад буду насладиться компанией мисс Мак-Кари. – Этот молодой Дойл был не великий юморист, он покивал так важно, как будто я действительно приглашала его посмотреть нечто особенное, и не выказал ни малейшего раздражения, когда мистер Икс поспешил от него отделаться.
– Тогда и говорить больше не о чем, – подытожил мой пациент. – Закройте дверь, когда будете выходить, мисс, и распорядитесь, чтобы ужин принесли попозже. Не трудитесь подавать мне скрипку, она у меня, спасибо.
Мы вышли из Кларендон-Хауса, обогнули стену и погрузили ноги в песок. Хотя солнце было еще высоко, купальщиков на пляже не наблюдалось – только две девушки в длинных платьях и с пристойными вуалями; купальни вдалеке выстроились в ряд как заколдованные хижины. С арены в порту Саут-Парейд не доносились крики, так что, возможно, мальчики в этот день не устраивали поединков. Зато был один мальчик на набережной: сахарный человек предлагал полакомиться с его обнаженного тела, смазанного сахаром, тем редким прохожим, что, как и мы, прогуливались вдоль моря; бедное дитя не пользовалось большим успехом.
Дойл вышагивал так, словно его кто-то поджидает на пляже и он боится опоздать. Мне было сложно за ним поспевать. Доктор был в хорошей форме. Он набрал вес и выглядел весьма элегантно: кончики усов аккуратно напомажены, щеки тщательно выбриты. Серый костюм, шляпа в тон, стильная тросточка; а бронзовый загар придавал ему лихой вид – вполне под стать его молодым годам.
– Я снова открыл консультацию на Элм-Гроув, – рассказывал Дойл. – И знаете, что самое забавное? Большинство пациентов за моей спиной соглашаются, что мой… заместитель (они называют его «предшественник») был симпатичнее, чем я.