- Что-то слышал, - сказал я, сказал каким-то чужим голосом, потому что вдруг вспомнил про ЭТО, вдруг ощутил его тяжесть в кармане, и мне стало неспокойно.
- Да, вот именно. Понимаете, все слышали что-то, все знают людей, которые что-то видели. Слухи, слухи... Вы прекрасно знаете, как быстро расползаются слухи. И вот уже и зарево над башней чуть не все видели, и знаки дракона разве что в нужниках не красуются, и вообще черт-те что творится. Народ буквально с ума сходит. Представляете, сегодня утром стражники поймали на площади одного безумца, который кричал, будто бы город вот-вот погибнет. Его, конечно, схватили, посадили пока в подземелье наше. Наверняка несчастный, больной человек. Впрочем, с ним мы разберемся, не в нем дело. Дело в том, что и это уже, по донесениям наших осведомителей, разнеслось по всему городу, и теперь только и разговоров, что дракон вот-вот вырвется на свободу и всех нас огнем спалит. В такой накаленной обстановке только дракона нам и не хватало! Как вы считаете?
Я хмыкнул, пожал плечами.
- Вот именно! - Бургомистру и не нужен был мой ответ. - Вот именно! Мы стремимся всячески поддерживать порядок, сохранять покой и благополучие горожан, а тут распускаются такие слухи. Сами понимаете, к чему это может привести в такой обстановке. Какие-нибудь горячие головы спьяну решат, что теперь, когда дракон все равно вот-вот обрушится на город, можно позабыть о порядке, позабыть о законе, о герцоге, наконец, и начнется самый настоящий бунт. А ведь вы понимаете, что из бунта никогда ничего хорошего не получится. Было, не раз уже было, шесть лет назад, например. И что? Хоть кому-то лучше от этого стало? Хоть кто-то чего-нибудь добился этим бунтом? Нет. Потому что от бунта в принципе ничего хорошего быть не может. Потому что те, кто бунтует, не имеют цели. Так, вымещают на ком попало злобу свою и неудовольствие свое.
- Вы хотите сказать, что, имей они цель, и из бунта могло бы получиться что-то хорошее? - поддел его я.
- Хм, я просто неудачно выразился, - смутился бургомистр. Заговорился. Я хотел сказать, что и не может быть никакой разумной цели. Да, именно так. А раз так, то и смысла никакого в бунте быть не может. Вы согласитесь?
- Раз так, то соглашусь, - ответил я.
- А что из этого следует? А вот что: все мы, добропорядочные граждане - и простые горожане, и стражники, и вы, светочи знаний, и я, ваш покорный слуга - должны все усилия сейчас приложить к тому, чтобы хоть как-то, хоть чем-нибудь разрядить обстановку.
Ну, вы меня понимаете... Знамения эти, слухи... Надо ну, что ли, почву у них из-под ног выбить. Вы меня понимаете?
- А как вы себе это мыслите, господин бургомистр?
- В таком деле, мне кажется, хороши все средства. Цель, знаете ли, оправдывает. И к тому же, - он понизил голос, - я этого, конечно, не должен говорить, но между нами: получено распоряжение от самого герцога в ближайшие дни навести в городе порядок. А то, знаете, все может случиться. Я даже не исключаю того - это мое предположение, сами понимаете, - что герцог для наведения порядка может, как и шесть лет назад, ввести в город войска. Вы понимаете, что тогда начнется? Но это между нами, я надеюсь. Так вот, о средствах. Невежественным людям свойственно во всем знамения видеть. Как что хоть чуть непонятно - так сразу знамение. Взять хотя бы это свечение над башней. Мало ли что там могло светиться? Может, там загорелось чего, никто же внутрь уже столько лет не заходил. Нет, пожалуйста - знамение. Я не понимаю, ну как так можно? - Он даже руками развел, как будто не со мной говорил, а перед советниками на заседании выступал.
- Так что же конкретно вы от меня хотите, господин бургомистр?
- Вот к этому я и перехожу. Дорогой магистр, все знают, что в городе, да что там в городе, во всем герцогстве нет равного вам по знаниям свойств всяких веществ. Никто лучше вас не может, например, готовить горючие составы для военных целей и фейерверков.
Даже там, наверху, - он поднял палец и указал им в потолок, наслышаны о ваших способностях. Да будет вам известно, что шесть лет назад, когда с вами приключилось это, хм, скажем так, недоразумение и мы здесь уже не надеялись хоть чем-то вам помочь, пришло относительно вас указание оттуда, и все закончилось относительно благополучно. Так вот, я бы вас очень попросил, просто не знаю, как попросил бы, - не для меня это нужно, и даже не для герцога, хотя долг каждого из нас свято блюсти его интересы, для города нашего это нужно прежде всего - я бы вас попросил устроить публичную демонстрацию. Завтра же. Какой-нибудь фейерверк с самовозгоранием на площади перед башней. Так, чтобы зарево в полнеба было. Народ, знаете, туп, все рты-то поразевают, а уж мы со своей стороны слухи пустим всякие. Дескать, и раньше зарево над башней из-за возгораний было, составы там, например, внутри хранились и теперь вот возгорелись. Ведь могло же так быть на самом деле, правда? Ведь не знаем же мы с вами, если честно, что там внутри башни лежит. В такую-то жару вполне могло там что-то и возгореться, правда же? Ну, в общем, вы понимаете, что я хочу сказать. Так как, согласны?
- Как я могу не согласиться? - пожал я плечами.
- Ну вот и чудесно. А уж мы вам поможем, как только вы того пожелаете. Завтра же с утра пришлю вам в помощь десяток стражников. Все склады города без разбора в вашем распоряжении. Все, что нужно для приготовления состава, у вас будет, я вам обещаю. Главное для нас сегодня - это слухи пресечь, народ успокоить, объяснение ему дать.
- Господин бургомистр, - сказал я тут. - А вы не допускаете такой вот возможности: вдруг дракон действительно на свободу вырвется?
- Ай-яй-яй, господин магистр, и вы туда же. Да бог с ним, с драконом, не до него сейчас. Вот станет поспокойнее, поговорим и о драконе. А сегодня, извините, есть и поважнее дела. Так мы, значит, договорились: завтра с утра и приступаете к делу. Сейчас я позову секретаря, он вас до дому довезет. - Бургомистр встал и устремился к двери.
Неужели он вот так всякий раз бегает, когда кого-то позвать надо, подумал я. Или это от волнения? Значит, говорите, вам сейчас не до дракона? Думаете, он ждать будет, пока вы на него свое внимание обратить изволите? Конечно, вам он бывает нужен лишь тогда, когда требуется припугнуть народ, а если дело до того дошло, что драконом уже не припугнешь, то вам уже не до дракона. А ну как он возьмет и вырвется на свободу сегодня же, как тот несчастный, о котором вы, господин бургомистр, говорили, кричал? Что тогда делать будете? Вам не до дракона лишь потому, что всегда в этом городе находился дурень, который вас от него заслонял. Только я-то этим дурнем не буду. К черту вас всех, разбирайтесь со своим драконом сами. Да даже если бы невероятное случилось, даже если бы я надел сегодня ЭТО и убил дракона, завтра вы же сами его бы снова выдумали. Ну уж нет, господин бургомистр, ваши это проблемы, вам и ЭТО в руки. Моими руками вы дракона не одолеете.
Я сунул руку в карман, нащупал ЭТО и положил на пол у своих ног. Почему-то мне было очень трудно разжать кулак, но я справился. Наверное, это душа моя с трудом отрывалась от старого тела - ведь тот, кто отказывается от ЭТОГО, говорят, теряет душу. Возможно, именно души всех тех, кто от него отказался, и дают ЭТОМУ силы для борьбы с драконом. А может, все это чушь - насчет души? Кто разберет? Я, во всяком случае, ничего не почувствовал - никакой боли, никакой тоски. Ничего. Разжал кулак, ЭТО упало на пол, мне под ноги, и все.
Вошел бургомистр с давешним молодым человеком, мы простились, и я вышел вслед за своим провожатым. Была уже ночь, ярко светили звезды, и на площади перед ратушей толпились у костров стражники. Сначала я думал пройтись до дома пешком, но затем решил проехать в карете - пускай еще разок поплутает по окрестным улицам.