Что и говорить, Жерар тут же бросился бы в атаку. Этот здоровенный чертяка шагнул бы вперед и своим громадным мечом разрубил бы зверя пополам. Потом страшилище, извиваясь в агонии, придавило бы его, и все кончилось бы для Жерара парой синяков или кровотечением из носа. Бенедикт бы не промахнулся. К этому времени оба глаза лежали бы у него в карманах, и он играл бы в футбол головой чудовища, одновременно составляя в уме примечания к Клаузевицу. Но они — настоящие герои! Я не просто стоял, направив меч острием вверх и вцепившись обеими руками в рукоять. Я уперся локтями в бедра и как можно дальше откинул голову. Больше всего мне хотелось бы дать деру и на этом закруглиться. Но я знал, что если я попытаюсь выкинуть такой фокус, то голова зверюги опустится и раздавит меня в лепешку. Из башни меня заметили. Оттуда доносились крики, но я не мог себе позволить оглянуться, чтобы узнать, что там происходит. Я, не отрываясь, следил за каждым движением чудища, ругая его при этом на чем свет стоит. Бей, говорил я, и закончим это дело, каков бы ни был конец. Когда же оно ударило, я, чтоб не упасть, переступил с ноги на ногу, изогнулся и направил острие в цель. От удара левая сторона моего тела частично онемела. Мне показалось, что меня на добрый фут вогнало в землю, но я каким то чудом все же устоял на ногах. Ничего страшного не произошло. Как я рассчитывал, так и вышло! Вот только чудовище не захотело играть свою роль и биться в агонии. Вместо этого оно снова начало подниматься надо мной. И прихватило с собой мой меч. Рукоятка торчала в левой глазнице, острие вышло наружу через затылок и само казалось щетиной в гриве. Я почувствовал, что моя атака захлебнулась. В эту минуту из отверстия у основания башни выскочили люди. Они был неплохо вооружены и выглядели премерзко. И понял, что в этой драке они мне не помощники. Ну ладно. Я знаю, когда пора пасовать. Оставалось надеяться, что когда-нибудь мне придет карта получше.
— Бранд! — крикнул я. — Это я, Рэндом! Не могу к тебе пробиться! Прости!
Я повернулся, подбежал к краю насыпи и спрыгнул вниз, туда, где плясали скалы. На лету я спросил себя, удачно ли я выбрал время для спуска. Как часто бывает, ответ был: и да, и нет. В других обстоятельствах я никогда бы не решился на подобный прыжок. Приземлился я живым, но на этом хорошие новости для меня кончились. Меня оглушило, и я долго считал, что сломал лодыжку. Но залеживаться не приходилось, сверху раздалось шуршание и стук падающих камней. Я надел очки, поднял голову и увидел, что зверюга решила преследовать меня, соблюдая принцип — око за око. Извиваясь, она ползла по склону, словно призрак. Голова чудовища в том месте, где я проткнул его, успела потемнеть и казалась матовой.
Я сел. Потом встал на колени, пощупал лодыжку и понял, что нога для меня плохая помощница. Вокруг не было ничего, что могло бы сойти за костыль. Ну что ж, придется ползти. Подальше отсюда. А что еще оставалось делать? Ползти, пока можно. Спасла меня скала. Она была небольшая, величиной с фургон, и двигалась довольно медленно. Когда я заметил ее, меня осенило: вот и транспорт, только надо взобраться на нее. Может быть, на ней будет не так опасно. Быстрым огромным скалам доставалось куда больше. Наблюдая за соседними валунами, я рассчитал их траекторию и скорость, пытаясь понять, как движется вся система, готовя себя к прыжку на скалу и к путешествию на ней. Я слышал, как приближается зверь, слышал крики стражников на краю утеса. «Интересно, ставит ли кто-нибудь на меня? — промелькнуло у меня в голове. — А если ставит, то какая ставка?»