— Некогда! — заорал я. — Перезвоните позже!
Тут я наконец остановился, а стражник, гремя оружием, упал и полетел мимо меня вниз. Я хотел было поймать его, пока он сам не успел стать ковриком, но чуть-чуть опоздал. Мне очень хотелось расспросить его кое о чем. Но, к сожалению, не удалось. Правда, настроения это мне не испортило. Я снова вскарабкался на вершину и уселся там, ведя наблюдение и размышляя о последних событиях.
Погоня осталась далеко позади. Пока что можно было не бояться того, что меня снова возьмут на абордаж. Что ж, отлично! Я снова направился к горам. Мною же созданное солнце начинало припекать. С меня лились пот, кровь, раны болели, очень хотелось пить. Я решил, что пора хлынуть хорошему дождю. Остальным я займусь потом. Я начал подготовку. Появились тучи. Они сгущались, темнели… в какой-то момент я задремал. В бессвязных снах мне привиделось, будто кто-то опять пытается вызвать меня. Затем — сладостная тьма. Я очнулся от дождя, внезапного и сильного. Было темно, и я никак не мог понять, из-за грозы это или уже вечер. Может быть, гроза началась в сумерки. Жара спала и, расстелив плащ, я улегся на него и открыл рот. Время от времени я выжимал из плаща воду. В конце концов я утолил жажду и вновь почувствовал себя неплохо. Скала казалась такой скользкой, что я боялся пошевелиться. Приближались горы. Преследователей в темноте не было видно. Если они еще не оставили меня, то им пришлось очень не сладко. Когда путешествуешь по незнакомым Отражениям, предсказать что-либо невозможно. Я немного разозлился на себя за то, что заснул, но решил простить себя, поскольку ничего дурного из-за этого не произошло. Завернувшись в свой насквозь промокший плащ, я нащупал сигареты. Оказалось, что уцелело почти полпачки. С восьмой попытки я добыл из глубины Отражения огонек. А потом просто сидел, курил и мок под дождем. Мне было хорошо, и несколько часов я не менял позы и не шевелился. Когда гроза наконец кончилась, и ночное небо прояснилось, я увидел, что оно полно незнакомых созвездий. Ночь была прекрасна, как бывают ночи в пустыне. Много позже я заметил, что скала, сбрасывая скорость, плавно пошла в гору. Что-то происходило с физическими законами, которые управляли этим миром. Склон был не настолько крут, чтобы так замедлить ход скалы. Мне не хотелось возиться с Отражением, чтобы не сбиться с пути. Я стремился как можно скорее оказаться в знакомых местах, где можно было поменьше полагаться на интуицию и побольше знать о природных явлениях. Поэтому я позволил скале остановиться, слез и пошел в гору пешком. По дороге я играл с Отражением в игру, которой мы научились в детстве. Проходя мимо чего-нибудь — чахлого деревца, большого камня — я менял небо так, чтобы с одной стороны от них оно было не таким, как с другой. Постепенно я восстановил знакомые созвездия. Я знал, что спущусь совсем не с той горы, на которую поднимался. Мои раны все еще тупо ныли и пульсировали, но лодыжка болеть перестала и только слегка ныла и была припухшей.