На самом деле, конечно, все сложнее. Такие ситуации не сводятся к простому «или-или», тут вопрос образа действий. Это скорее заявление о намерении. Мне вдруг захотелось признать, что я готов к любым крайностям, вплоть до полного безрассудства, и что способность к критическим суждениям дремала во мне слишком долго.
Я задумался над просьбой Фионы.
– Что в нем такого страшного? – спросил я.
– Теневая буря в форме смерча, – ответила она.
– Подобное случалось и прежде.
– Верно, но все они двигались по Тени. Эта же стоит на месте. Появился несколько дней назад и с тех пор ничуть не изменился.
– А по времени Амбера это сколько? – спросил я.
– Полдня, наверное. А что?
– Так, просто любопытно, – пожал я плечами. – Все равно не понимаю, что в нем такого страшного.
– Говорю тебе, бури участились после того, как Корвин создал свой Образ. А теперь мы имеем еще и непредсказуемый характер этих бурь. Мы должны понять новый Образ, Мерлин.
До меня вдруг дошло, что тот, кому удастся пройти Образ отца, станет повелителем неких непростых сил. Или их повелительницей.
Поэтому я произнес:
– Ну, допустим, я пройду его. Что потом? Из рассказа отца я понял: я закончу путь где-то в центре, точно так же, как и в старом Образе. Что нового мы узнаем?
Я внимательно следил за ее лицом, но мои родственники хорошо владеют собой и не прокалываются на таких пустяках.
– Насколько мне известно, – произнесла Фиона, – когда Корвин находился в середине, Бранду удалось козырнуться к нему.
– Да, я так и понял.
– Ну так вот, ты дойдешь до середины, а я приду к тебе по карте.
– Предположим. Мы вдвоем стоим в середине Образа…
– …Оттуда сможем добраться до мест, недостижимых из других точек бытия.
– И что это? – уточнил я.
– Его Про-Образ.
– Ты уверена, что такой существует?
– Обязательно. Структура мироздания предусматривает его на первичных уровнях реальности.
– И наша цель – до него добраться?
– Там хранятся великие секреты и тайны, там можно познать глубочайшую магию.
– Ясно, – сказал я. – А что потом?
– Ну как же ты не понимаешь? Потом мы сумеем распутать порождаемые им проблемы.
– И все?
Ее глаза сузились.
– Мы познаем все, что сможем. Мощь есть мощь. Она остается угрозой, пока не познана.
Я медленно кивнул.
– Дело в том, что существуют более реальные угрозы, – произнес я. – Новому Образу придется подождать своей очереди.
– Не забывай, ты почерпнешь в нем могущество, которое поможет тебе справиться с другими проблемами.
– Даже если и так. Я боюсь, что дело затянется надолго, а у меня нет сейчас времени.
– Ты же не знаешь наверняка, затянется оно или нет?
– Да. Но если я сделаю хоть один шаг, назад пути не будет.
Я не стал говорить, что не имею ни малейшего желания открывать ей дорогу в Про-Образ и предоставлять там самой себе. В конце концов, в свое время Фиона попробовала свои силы в борьбе за трон. Если бы Бранду тогда повезло, он сейчас был бы королем Амбера, а она стояла бы у него за спиной, что бы она сейчас ни говорила. Мне показалось, что Фиона просто хотела попросить меня доставить ее в первозданный Образ, а потом испугалась, что я откажу. Чтобы не попасть в неловкое положение человека, которому отказали в просьбе, она возобновила первоначальный спор.
– Лучше постарайся найти время сейчас, если не хочешь увидеть, как вселенная рвется вокруг тебя на части.
– Я тебе с самого начала не верил, – произнес я. – И сейчас не верю. Я по-прежнему считаю, что участившиеся бури – результат повреждения и восстановления исходного Образа. Я также считаю, что если мы сунемся в новый Образ, о котором нам ничего не известно, то окончательно все испортим и запутаем…
– Я не собираюсь в него соваться, – проворчала тетушка. – Я хочу изучить…
Между нами неожиданно сверкнул Знак Логруса. Похоже, Фиона тоже увидела или почувствовала его, ибо в ту же секунду она отпрянула назад.
Я обернулся, уже точно зная, что увижу.
Мандор взобрался на зубчатую каменную стену, раскинул руки и замер, словно сам был ее частью. Я хотел было крикнуть «остановись!», но передумал. Он знал, что делает. И вряд ли внял бы моим призывам.
Я подобрался к выступу, на котором застыл Мандор, и взглянул на клубящийся внизу столб. Через образ Логруса я почувствовал темный и страшный напор силы, раскрытой мне Сухаем в том последнем уроке. Мандор взывал к ней и вливал ее в набирающую мощь теневую бурю. Неужели он не сознает, что освобожденный Хаос распространяется, пока не разрушит все, что может? Неужели не понимает, что если буря и в самом деле есть проявление энергии Хаоса, то он превращает ее в настоящее чудовище?