— Что происходит? — обратился я к Гусенице.
— Ты петляешь в петле Люка, — ответила она.
— Как-как?
Она выпустила голубое колечко дыма, тихо вздохнула и терпеливо пояснила:
— Люк заперт в петле, а ты заблудился в куплетах. Вот и все.
— Как это произошло? — заинтересовался я.
— Понятия не имею.
— Э-э-э… а как выбраться из этой петли?
— Этого я тебе сказать не могу.
Я повернулся к Коту, который вновь стал проявляться вокруг своей улыбки.
— Полагаю, ты тоже не знаешь… — начал было я.
— Я видел, как сначала появился он, а потом ты, — усмехнулся Кот. — И даже для этого места ваше появление выглядело несколько… необычным, что натолкнуло меня на мысль, что по крайней мере один из вас в связи с магией.
— От твоих собственных появлений иной раз тоже можно порядком напугаться, — заметил я.
— Я свои лапы не распускаю, — отозвался он. — А это уже больше того, что может сказать в свою защиту Люк.
— Что ты имеешь в виду?
— Он угодил в коварную ловушку.
— Как же она действует?
Но он снова исчез, на этот раз вместе с улыбкой. Коварная ловушка? Кажется, это намек на то, что я просто присоединился к решению проблемы, которая предназначалась для Люка. Такое умозаключение показалось мне верным, хотя и не давало ни малейшего представления о том, что это за проблема, и что с ней нужно делать. Я потянулся за кружкой. Если я не в состоянии разрешить свою проблему, то вполне могу ею наслаждаться. Сделав небольшой глоток, я осознал, что в мое лицо вглядывается пара бледно-горящих глаз. Раньше я не замечал их, и странным их делало то, что находились они в затемненной части фрески на противоположной стороне помещения, а также то, что они двигались, медленно перемещаясь влево. В некотором роде это завораживало, и когда я потерял из виду глаза, то мог наблюдать за передвижением существа, которому эти глаза принадлежали, по колышущейся траве, когда оно оказалось в том месте, которое я хотел навестить несколько минут назад. А далеко-далеко справа, сразу за Люком, я заметил теперь стройного джентльмена в темной куртке с палитрой и кисточкой в руках, медленно материализующегося из фрески. Я глотнул еще немного и стал наблюдать за тем, что в данный момент из плоскостной реальности стало перемещаться в трехмерную. Между камнем и кустом высунулось рыло из ружейной стали, над рылом горели бледные глаза, с темной морды капала на землю синяя слюна. Существо это было либо очень невысоким, либо очень согнувшимся, и я никак не мог решить, изучает ли оно все общество или конкретно меня. Я наклонился и поймал Шалтая за пояс как раз тогда, когда он собирался плюхнуться на бок.
— Извините, — сказал я. — Вы не могли бы сказать мне, что это за существо?
Я показал на него рукой как раз в тот момент, когда оно появилось все — многоногое, длиннохвостое, с темной волосатой чешуей и к тому, же проворное. Когти его сверкали красным и, кинувшись к нам, существо подняло хвост. Затуманенный взгляд Шалтая встретился с моим и затем скользнул дальше.
— Я здесь не для того, сударь, — возмутился он, — чтобы уменьшать ваше невежество в зооло… Боже мой! Это же…
Существо сверкало и быстро приближалось. Интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться сюда, учитывая мой недавний, эксперимент? Или тот эффект рассчитан лишь на мои попытки убраться отсюда? Сегменты тела существа скользили относительно друг друга, оно шипело, точно спущенная камера или вода, попавшая на раскаленную сковороду, и испаряющаяся слюна отмечала его след на картине. Скорость продвижения существа не только не уменьшилась, а даже возросла. Моя левая рука самопроизвольно двинулась вперед, к горлу подступило несколько непрошеных слов. Произнес я их как раз тогда, когда эта тварь запросто пересекла тот промежуток, который ранее не дался мне, и сжала челюсти, как бы готовясь к прыжку.
— Брандашмыг! — заорал кто-то.
— Злопастный Брандашмыг, — поправил Шалтай.
Когда я произнес последнее слово и проделал завершающий жест, перед моим внутренним взором поплыл образ Логруса. Томная тварь, только что выпустившая когти на передних лапах, внезапно убрала их назад, схватилась лапами за верхнюю часть своей груди, выкатила глаза, издала тихий стон, рухнула и осталась лежать на спине, вытянув вверх свои многочисленные ноги. Над тварью возникла улыбка Кота и его рот зашевелился: